— Это мой сын! — с видимым наслаждением орала Лючия, аж трясясь от удовольствия, — Он навещает мать! Это святое! Не отдам!

— Я не справляюсь! — орал на нас обоих четырехликий серый призрак бога, который до сих пор не определился со своей концепцией, — Мне необходим компетентный помощник! Прямо сейчас!

— Я справлялась! И успевала путешествовать! А еще — спать с твоим учеником!

— Да⁈ Повтори это еще раз, богиня, отославшая моего ученика на битву со Скарнером! Без ничего!

— Я знала, что всё получится!

— Кому ты врешь⁈

— Так, поможешь доделать амулеты — и забирай его к едрене фене! — решил я.

— Предатель! — тут же взвыла беременная блондинка.

— Какие амулеты⁈ — подлетев ко мне, Вермиллион, вернувший себе большую часть эмоций живого существа, а проще говоря, находящийся на грани нервного срыва, имел вид душевнобольного маньяка-программиста, у которого завтра дедлайн, а сегодня — установка линукса с нуля, — У меня… у неё — культы в трех странах шатаются! За сегодня три ереси образовалось, одновременно! Это атака, Джо! А ты тут…

— Ничего не знаю, — сложил я руки на груди, — И вообще, ты еще самого Эфирноэбаэля не спросил. Он, так-то, не вещь, он живое существо, свободное и гордое.

Точно ведь, пока не пнешь — не полетит. Подумать только, на какие сделки мне приходится идти, чтобы заставить эту тощую многотысячелетнюю алкоголическую пародию на эльфа пахать. Нет, так-то он не ленивый, а наоборот, очень подвижный… гад, но, сука, художник. То есть любит делать то, что ему нравится, а не то, что надо. Удивительная бесполезность могущественных существ — это, видимо, тоже фишка Орзенвальда, вам любая курица скажет. Ладно, не любая…

— Я что, вслух это сказал? — осведомился я, ловя на себе два очень тяжелых взгляда.

Кажется, у меня проблемы. А, нет проблем, потому что в комнату просовывается кошачья голова, радостно объявляющая, что предмет наших склок… сбежал. Но амулеты доделал.

— Фух, слава богу, — выдыхаю я, зарабатывая еще несколько смертных казней в глазах высших существ, а затем… банально удираю от них.

Точнее, пытаюсь.

— Ты никуда не идешь, Тервинтер Джо! — грохочет голос Вермиллиона, нового бога, только что парализовавшего одного волшебника прямо у него дома, — Раз вы не хотите по-хорошему — будет по-плохому! Я заберу вас всех!

Мораль сей басни такова: если вы учите окружающих плохому, то не удивляйтесь, когда они используют это знание против вас! У Вермиллиона была ленивая богиня на отдыхе, ученик, плюющий на проблемы учителя, оборудование для выращивания гомункулов (моё!), сбежавший мудрец и кризис на руках. И нервный срыв. Что ему еще оставалось сделать? Только создать моего гомункула, переселить туда моё сознание, а затем, забрав моё настоящее тело и визжащую от возмущения блондинку, утащить туда, где требовались рабочие руки. Как говорится — и овцы сыты, и волки целы.

— Охренеть, дайте две… — растерянно сказал я, вылезая из огромной стеклянной банки в лаборатории под хохот катающегося на спине кота, — А меня-то за шо?

— Ну Лючии же надо, чтобы ты был поблизости! — хрюкнул Шайн, продолжая веселиться, — Слышь… А ведь если ты сейчас повесишься, то окажешься в раю, Джо!

— В жопе я окажусь, — потянулся я, мысленно прощаясь с большей частью своей волшебной силы, оставшейся у оригинала, — Ладно, не жили хорошо — так нечего и начинать. Ты с Наталис поговорил?

— Ага, — ставший чуть серьезнее Лунный кот перевернулся на пузо, — Она слетала в Великую Обсерваторию, походила с гремлинами по окрестностям. Кое-что нашла, так что будешь торговать еще и деревом.

— Каким деревом?

— Зеленым, Джо.

— Они все зеленые, Шайн.

— Не, ты не понял, оно внутри зеленое.

— Если оно внутри зеленое, то это трава.

— Нет, это дерево, Джо.

— Ладно, идем проверим это зеленое дерево. Ты-то кот, но вот Наталис вряд ли ошиблась. У неё степень по агрономии.

— И по стервятничеству. Она хочет пятнадцать процентов!

— Гм, видимо, в прошлой жизни она была риэлтором. Ну что же, идем разговаривать с этой женщиной. Кажется, ей нужно положить еще одного сома в постель…

Что? Вы хотите сказать: «Эй, Джо! У тебя только что украли, мать его, тело! И беременную любовницу! Как ты можешь так спокойно рассуждать о зеленом дереве и рыбе в эльфийской постели!!?».

Ой, да легко. Я прожил несколько десятков лет с не затыкающимся котом в голове. В моей жизни были айфоны, ипотека с двадцатью процентами годовых, бродяжничество, замки, драконы, лошадиноголовая телепатка, перестрелки с американской мафией, бог-манипулятор и, под конец этого дебильного путешествия, целый мир, живущий по правилам компьютерной игры. Да я по ночам иногда просыпаюсь потому, что перед глазами всплывает очередная табличка: «Ваш уровень навыка строительства дорог повышен!». Или сиськи той жрицы… что за женщина была…

Нет, Элеонора была чудесным человеком. Целительница, травница, врач, она восемьдесят лет неустанно работала на благо людей, пусть и во имя своей богини, являясь при этом настоящей святой. Пахала за три лошади и один вагон узбеков, поэтому даже её покровительница не выдержала и дала ей новую жизнь… в чрезвычайно, просто зашкаливающе роскошном теле с огромными сиськами. Настоящая сексуальная водородная бомба… для трудоголички, помершей девственницей. И вот с этой персоной мы прошли многое. Втроем. Я, она и её сиськи. Это было очень абсурдное приключение, скажу я вам.

После такого, обращать внимание на близкие шалости близких, серьезно нуждающихся в поддержке и понимании — вовсе не стоит. Это было бы для меня низко, понимаете? Тем более, что я потом всё равно отомщу.

Вот как, например, товарищу Наталис. Достаточно всего лишь наложить иллюзию мыши на мирно обедающего Кума, вновь припершегося к эльфийке. Теперь-то я понимаю, что поумневшего быка тянет не только к нам, как к личностям, но и к нашему волшебству, но, как говорится — у огня можно и обжечься.

Истерика Кума, увидевшего, что он теперь огромная мышь, была прозаична, хоть и громка, пока из курятника не вырвался Шакалот, заскочивший на спину лягающего воздух бедолаги, чтобы начать изображать из себя ковбоя, укрощающего дикого жеребца. Под лихие вопли наездника и мат пострадавшей животины, эльфийка показала из дому свои большие глаза испуганно какавшего суслика. Грызун, попытавшийся поскакать на помощь собрату, не заметил под ногами заклинания, делающего поверхность скользкой, от чего и поехал,