Но стоило мне выставив в коридор охранницу, осторожно начать подводить разговор к скользкой теме, как Сова сумела меня, в очередной раз, удивить.

– Постой. Прежде, чем ты начнешь «этот разговор», я хочу тебе кое-что рассказать...

Девочка взобралась на табуретку возле моей кровати с ногами, обняв собственные колени, и задумчиво смотря в окно.

– Знаешь, все девочки в детстве мечтают быть принцессами. И я не была исключением... Но знаешь... У меня был прекрасный папа. Он сумел мне кое-что объяснить...

– И, что именно? — мне и, в самом деле, стало интересно. Как её отец сумел достучаться до детского сознания, переломив дружно навязываемые всем миром стереотипы женского поведения. (Увы, но в последнее время почти всех девочек принято было растить именно принцессами, целая индустрия на этом построена. А вот нормальных баб уже и не осталось. Впрочем, как и мужиков — тоже.)

– Он просто спросил меня: "вот ты повстречала принца. Настоящего, без дураков. И, что ты собираешься с ним делать?" Я тогда захихикала, попыталась отмахнуться, типа: "Замуж выйду", но папу этим было не смутить. "Замуж — это само собой. Этим все сказки заканчиваются. Но что будет после? Никогда не задумывалась? Вот он спас тебя от злобного дракона, привез в свой замок, у вас была прекрасная свадьба, вы провели потрясающую ночь... А что будет утром?" Надо признаться, я тогда растерялась. А что будет утром? Поначалу я подумала, что папа про разбросанные носки и хождение по дому в одних трусах хотел сказать. Все взрослые об этом упоминают. Я же не дура полная. И я храбро заявила ему, что меня всё это не пугает.

– А он? — ее история меня действительно увлекла. Очень уж красочно она ее расписывала.

– А он заметил, что трусы и носки от меня никуда не денутся. Хоть он принц будет, хоть соседский горшечник. Если этого терпеть не готова, то и замуж тебе рано. Он об другом речь вёл... Вот прошла свадьба, волшебная брачная ночь... А на утро принц, (если он, конечно, настоящий принц, но мы же именно об таком ведем речь?) сядет на своего коня и вновь ускачет совершать подвиги. Сражаться с драконами, строить дороги и мосты в королевстве, ловить разбойников в лесах и ещё сотни и тысячи всевозможных забот. Так что на тебя ляжет содержание его замка в его отсутствие. А его не будет месяцами. Его редкие появления и внезапные отъезды...

– А ты?

– А я не поняла его тогда... Не до конца поняла. Хотя, задуматься он меня заставил. Но полностью смысл его истории дошел до меня только совсем недавно... Я вот встретила настоящего принца, — девочка искоса глянула на меня и слабо улыбнулась, - который спас меня из рук разбойников и взял в свой замок... А потом эта история с пленом... Знаешь, я никогда не понимала как Сталин мог так поступить с собственным сыном.

– С Яковым? — переспросил я не совсем уловив резкую перемену темы. Причём тут Сталин и его сын вообще?

– Да. Яков. Ты знаешь, что немцы предлагали Сталину обменять его сына на пленного Паулюса?

– Да, - коротко ответил я, по прежнему не понимая куда она ведет.

– Он отказался, - тихонько ответила девочка. — Отказался, по сути, от собственного сына, которого очень любил. Во имя страны, которую возглавлял.

– К чему ты это? - не выдержал-таки я

– Ты не Сталин, конечно - ещё раз печально улыбнулась Соня, - но ты Лидер нашего анклава. И я уже вижу, что для тебя благополучие всех, куда важнее счастья отдельного человека. Даже твоего личного счастья. Про других и речь не идет. Ты и сам если понадобится пойдешь на смерть ради этого, и других пошлешь. И семья... Если будет нужно ради дела, ты и жену не пожалеешь, и дочку... Ты просто не имеешь права по -другому поступить... Вон ты откуда-то узнал про Машу. И что? Ты даже не заплакал, хотя тебе явно было больно. Просто с новой силой впрягся в работу, хотя еле дышишь. Словно спасение в этом находишь.

– К чему ты это всё рассказываешь? - хрипло переспросил я. Во рту внезапно пересохло. Все-таки она сумела зацепить меня. Разбередила старую рану и поковырялась в ней. Пробудила почти уснувшее чувство вины.

– Я просто поняла, что мне пытался объяснить папа, - слабо улыбнулась девочка, а у самой в глазах тоже слезы стоят. — И я поняла, что больше не хочу замуж за принца. Я хочу найти своего горшечника, чтобы всегда был рядом и никуда не девался... И чтоб я для него него была на первом месте. А весь остальной мир — на втором. У тебя так никогда не получится. У тебя есть ДЕЛО... И жена никогда не станет важнее его.

– Ты хочешь уйти из секретарей? — с горечью спросил я ее.

– Вот видишь? — грустно засмеялась Сова, - даже сейчас ты больше переживаешь, что можешь потерять секретаря, а не возможную жену... Нет, я останусь в секретарях. И буду тебе помогать... А то что произошло с нами там... в колизее... Пусть останется только между нами. Не надо об этом никому знать.

– Договорились, - выдохнул я.

Я провожал уходящую из палаты девочку и откуда-то точно знал, что сейчас она пойдет, забьется в какую-нибудь нору и будет там горько и навзрыд плакать. Мне и самому было паршиво на душе. Давно я не ощущал себя таким подонком. Но, в то же время, где-то там, в глубине души, я испытывал облегчение, что всё разрешилось именно так. Оно не хорошо, не плохо. Но оно — правильно. Так и надо. Пусть девочка найдет своего горшечника и я только порадуюсь за неё. Так будет лучше.

Даже несмотря на то, что я ясно видел - девчонка мне врёт. Ну не