Келли расхохоталась:

— Да ладно, у меня в студии бывали и настоящие оторвы. Я впервые буду проводить вариант «SongStories» для такого большого количества людей, так что тоже немного волнуюсь. А вы?

— Мы вообще впервые даем интервью на английском, поэтому очень волнуемся, — ответил за всех Хару.

— Сразу уточню начнет языка. Кто, в основном, будет мне отвечать? — спросила она.

— С Ноа можно даже на сленге общаться, он из Австралии и английский — его родной язык, — ответил Хару, — Юнбин очень хорошо говорит, но он у нас немного скромный, поэтому помягче, пожалуйста. Я, Ли Шэнь и Чанмин знаем язык… то есть, понимаем и говорим… но у нас не особо высокий уровень.

— Но у тебя очень хороший английский! — восхитилась Келли.

— Он просто лидер и привык брать на себя ответственность, — с улыбкой заметил Ноа.

Келли удивленно покачала головой.

После знакомства им коротко объяснили, как будет выглядеть интервью — они займут свои места на высоких табуретах, поболтают, споют кавер на песню Келли и часть своей баллады «Perfect love story», потом будет записано их полноценное выступление с новым треком. И, собственно, это все. Звучит относительно просто.

Легкий макияж, прически, переодевание в заранее приготовленные светлые наряды. Хару — полностью одет от Bouchard.

Когда приготовления завершили, все расселись на высоких табуретах, чуть в стороне расположились музыканты — каверы на этом шоу исполняют под живую музыку. Келли дважды записала подводку к началу интервью — такие вещи часто дублируются, даже если первый дубль вышел отлично.

— Сегодня у меня в студии новички к-поп индустрии. Группа Black Thorn пользуется большой популярностью в Азии. Давайте их поприветствуем в студии!

Когда подводка была готова, Келли помогли красиво сесть на высокий стул — из-за длинной юбки это было не так-то просто, что стало причиной ее же шуток о собственной неловкости. Стилисты поправили ей одежду и волосы, потом подбежали к Black Thorn, поправляя воротники рубашек и одергивая брюки, чтобы меньше было видно носки.

— В клипах вы — плохие парни, — начала Келли, — но сейчас передо мной сидят очень милые и воспитанные молодые люди. Как так?

— Сценический образ, — ответил Хару, — Наши продюсеры выбрали для нас именно такой. Но в жизни мы… не такие.

— Мы хорошие, — продолжил Ноа, — Иногда даже слишком.

— Всегда чистим зубы и ложимся спать в десять вечера, — со смешком уронил Хару.

Келли засмеялась:

— Какое интересное описание хороших парней. Вы еще очень молоды. Кто самый младший?

— Я, — Сухён поднял руку, — Мне в июле исполнится восемнадцать.

— Восемнадцать? — удивилась Келли, — Но ты выглядишь гораздо моложе!

— На самом деле, для к-поп сцены мы достаточно взрослые, — заметил Хару, — Редко когда группа дебютирует с участниками, где все настолько близки к совершеннолетию. Думаю, именно этот факт позволил продюсерам сделать из нас «плохих парней».

Келли покивала, потом уточнила:

— И как вам самим в таких образах? У нас обычно певцы не имеют большой разницы между сценическими образами и реальной личностью, по крайней мере — чтобы вежливые детки на сцене превращались в тех, кто безжалостно разбивает девичьи сердечки.

Хару улыбнулся: сама фраза была не особо смешной, но интонация… слишком мило.

— Мне кажется, так даже проще, — задумчиво ответил Юнбин, — Выходя на сцену, ты словно играешь роль. Наши фанаты все равно знают, что в жизни мы другие и многим даже нравится такой контраст.

— Когда мы спрашивали у наших продюсеров — насколько нормально то, что мы сильно отличаемся от сценических образов, нам привели в пример героев женских романов, — улыбнулся Хару.

А Ноа продолжил:

— Часто главный любовный интерес героини… это ходячий редфлаг. И девушки отчетливо понимают, что в жизни такого парня послали бы сразу. Но в книге все описано так романтично, при этом быть немного влюбленной в книжного героя — безопасно, потому что он точно тебе не навредит. Вот и у нас примерно такая же концепция. Контент клипов, тексты наших песен…

— Они несколько токсичны, — вступил Шэнь. — Но при этом те, кто начинает интересоваться группой по-настоящему, понимают, что мы, на самом деле, совсем не плохие.

Келли кивала. Этот диалог не был полностью отрепетировано, парни знали только, что примерно им следует говорить. Если повезет и диалог сложится сам собой — его оставят в первозданном варианте, потому что так реакции выглядят естественно. Если нет — сценаристы быстренько все поправят, раздадут всем реплики и перезапишут сначала. Но пока, вроде, всё шло хорошо.

— Вы часто упоминаете своих продюсеров, — заметила Келли. — Мне это кажется еще одним отличием. Я, наверное, впервые беру интервью у молодых к-поп айдолов, но наши, американские молодые звездочки редко когда так открыто говорят о том, что продюсеры им указывают поступать так или иначе.

Хару и остальные начали смущенно улыбаться, потом Хару пояснил:

— У кого в восемнадцать лет есть достаточно опыта, чтобы продвигать группу парней? За любым исполнителем стоит команда профессионалов. Мы можем немного влиять на творческий процесс, нас не заставляют делать то, что нам категорически не нравится…

— Наш будущий альбом создавался в соавторстве с Хару, — прервал его Ноа, — Так что сказать, что продюсеры решают за нас почти все, нельзя.

— Просто в нашей культуре не принято отрицать вклад других людей, — добавил Шэнь.

Эту часть разговора они заранее обсудили с Минсо. Это было идеей Хару. Даже к-поп коллективы редко когда напрямую говорят, что за их успехом стоят другие люди, а в американском шоу-бизнесе продюсеров упоминают лишь в том случае, если это была совместная работа. Мало кто знает, кто реально стоит за успешными поп-хитами и особенно удачными образами звезд. Но… в случае Black Thorn переложить часть ответственности на других людей — это еще один способ быть «хорошими», несмотря на токсичные песни: «Это не мы виноваты, это взрослая тетя нас заставила». Минсо от этого не холодно, не жарко, а вот им — проще.

— Хару, ты писал песни? — удивилась Келли.

Хару смущенно улыбнулся:

— Честно говоря, это сложно назвать полноценным соавторством… я просто сидел в студии с нашим музыкальным продюсером, подавал идеи и иногда ворчал… у меня просто абсолютный слух и я очень хорошо слышу фальшь и дисгармонию.

— Плюс он очень