Прокопчённый, грязный… кажется потерянный с вагона бытовки… понимаю, что поднимающейся выше вагонов колпак издали может выглядеть подозрительно, но ведь надо же еще заметить, что он поднимается! А не просто прикреплен к боку какого-то ЖД вагончика! Не говоря уже о том, что это просто владельцы, решили вернуть вагону то, что итак его по праву. Или и вовсе — новую печь приделывают! Что такого⁈

Довольные писки зеленых, привели меня к вагону-рефрижератору, в который эти твари залезли и… подыхали. Одна из немногих слабостей этих существ — низкие температуры! С одеждой у них беда, в осколках всегда тепло, за редким исключением, а тушки коротышек, согревающим жирком, совсем обделены.

Так что даже довольно несущественные холода в состоянии их убить! И эти существа всегда лезут в тепло! Словно крысы и мыши по осени, стремясь к людям и в дома. Ну а те, что не смогли забиться по норам — подыхают. Так что зимой, вероятность встречи с носатым коротышки на улице, околонулевая.

Зато жару они переносят без особых проблем! Могут и в бане жить, и за печкой… и влажность им до фонаря! И с климатом Залиха, надеяться на то, что твари сами как-то вымрут что-то не приходится. У нас тут, на севере, ближе к экватору, вообще полупустыни и пустыни! И пусть там любителям жары и влажности тоже не выжить — сухо слишком! Но вот в тех местах, что с пустыней граничат — рай для этих носатых!

Однако тупые монстрики, о своей слабости к морозу явно не знали! Залезли в морозилку, начали жрать мороженное мясо… стали замерзать, но жрать не прекратили! И… можно их тут так и оставить! Вот только есть парочка тех, что поумнее, и вытащила тушку свинки на улицу и жрет тут, в тепле погожего дня, повизгивая. Их то голосочки я и услыхал.

Прирезал гаденышей. Забрался в морозилку сам, добыл тех, что еще шевелились, и потыкал в тех, что уже нет, посчитал трупики — всё равно мало! Всего пятнадцать получается! Где еще как минимум двадцать? А то и двадцать пять.

Начались поиски.

Парочка нашлась в вагоне, поедающими навоз — их я нашел чисто случайно, практически ткнувшись в них носом, решив проверить, что там за шевеление в пахучем вагоне, неужели глисты столь вымахали? Еще парочка нашлась копающимися в в вагоне с мусором — ну этих было издалека видать!

Тройка нашлась меряющимися пиписками под вагоном — спорили что ли, кому быть мамкой, а кому папкой? Еще двое залезли в локомотив, и застряли в приводах. Правда, вот этот агрегат меня сильно напряг — от техники чувствовался запах крови! А сама она… словно бы вылизанная вся! Да и локомотив стоит на путях, что называется «под парами», сигнал на выезд горит зеленый, дверь наружу открыта… где машинист?

Машинист нашелся под вагонами в сотне метрах оттуда, спрятавшись меж колесных пар и высоких рельс, надежно скрывшись даже от моих глаз. Чтобы его найти, мне пришлось землю носом пылесосить, выискивая даже не следы крови, а чисто запах, оставленный на камнях щебенки пути.

Что… было не просто! Ведь количества ароматов тут… зашкаливает! Железная дорога все же, да еще отстой, где вагоны со… всяким, могут стоять годами. Но вся же, капля крови тут, запах крови вот от этих рельс, следы слюны на колесе… запах множества гоблинов от этих путей.

Машинист естественно был мертв, и сильно. У него не хватало половины тела, ну и кучка зеленых мерзостей, с аппетитом поедали что осталось, не жалуясь ни на что, и даже не хрюкая в процессе. Просто тихая мирная вечерняя… бойня.

Добавив этих носатых к прочему, я получил ровно сорок штук. Можно конечно уже успокоится, и сказать, что это всё, однако — я тут еще не все обошел! И что-то давно не видел путейцев, и что-то никто до сих пор не пришел проверить, почему поезд до сих пор стоит и не едет.

Но зря опасался — целая кучка людей, как раз подошла к локомотиву, почесывая репку, куда делся их машинист, ведь даже и не скажешь, что в туалет убежал — он есть и в кабине! А пока они чесали репки, у соседнего пути, молодой парень проводил обход состава. Проверял сцепки, краны, шланги, провода… а за ним, помимо меня, наблюдал носатый недомерок.

Мы с ним выскочили из-под вагонов одновременно, только он на опешившего путейца, а я на него. Он занес нож, из моей руки выдвинулось лезвие копья. Он с радостным криком кинулся на человека, а я срезал ему голову до того, как он успел добежать.

Я стряхнул кровь с лезвия, и поднял глаза на опешившего и бледного парня.

— Твои через путь, у локомотива, — сообщил я бедолаге, где искать подмогу и укрытие, — Труп машиниста где-то под колесами состава, тут твари. — и не дожидаясь ответа, нырнул под колеса поезда, перескочил на другую сторону пути, и помчался дальше.

Пробежал несколько метров меж составами, и вновь перескочил через путь. Прирезал еще одного зеленого, что навесь какими судьбами тут оказался и куда шел, и бегом! Бегом побежал в сторону магистрали.

Выскочил, с ходу догнал набирающий ход состав, и в два прыжка, с зацепом на середине вагона. запрыгнул внутрь. Вагон оказался пустым, и я, забился в дальний угол от того, где прыгал, уселся, накрывшись простынкой, обычной! Не невидимкой! Просто… грязной! Что, будет сливается с вагоном на раз.

Ведь судя по виду и запаху, и характерным следам на стенках, в вагоне раньше возили органические удобрения, типа «навоз». А именно — помет куриный, обыкновенный, супер едреный! Что аж металл корродирован местами. И кучка не пойми, чего в углу… ну, при ближайшем рассмотрении кучка заметна и подозрительна! Но кто будет рассматривать меня в близи? Кто полезет нюхать… а если и полезет — у меня есть простынка невидимка.

Приборы, засекут излучение от этой невидимости, и более того, сделают меня хорошо видимым для тех, кто ищет мага. Но вот от людей, она закроет полностью — на дымку в этой пахучести никто внимание не обратит. Ну а от приборов, я прячусь под обычной тканью, и не фоню маной, держа все в себе.

Одновременно от того и от другого мне не защитится! Но буду надеяться, что и не потребуется. Что приборы стоят на мачтах-вышках, а досмотровые группы — обычное мужичье,