— Есть один вопрос. Что Вы делаете сегодня вечером? Давайте в кино сходим!

Класс замер в ожидании развязки. Предполагалось, что молоденькая Кариночка вспыхнет, пойдет пунцовыми пятнами от смущения и начнет запинаться. Тут-то юные хохмачи ее и засмеют! Однако Карина Адамовна была отнюдь не робкого десятка. Суровый отец научил ее отшивать наглых ухажеров, едва она достигла четырнадцати лет.

— Отличное предложение! — улыбнулась юная учительница и с едва заметным армянским акцентом добавила: — Бери у мамы денег, да побольше! Пойдем с тобой в «Сайгон» кутить!

Под всеобщий хохот Леня сел на место, красный, как рак.

В общем, все было как всегда. Даже местная «техничка» тетя Люба — и та была на месте — поливала цветы и протирала подоконник в учительской.

— Товарищи, прошу внимания! — сказала Октябрина Степановна. — Позвольте Вам представить: наша новая заведующая учебной частью — Дарья Ивановна Кислицына, окончила педагогический институт в Москве, долгие годы трудилась в школе, преподавала русский язык и литературу. Теперь вольется в наши дружные ряды.

Глава 9

Признаться, я всю жизнь чего-то боялась. Сначала — обычных детских вещей: что кто-то тебя съест ночью, когда ты бежишь из туалета, или что гроб на колесиках, рассказом про который девочки из моего класса пугали друг дружку на переменах, в реальности существует. Рассказывать историю про гробик требовалось всенепременно замогильным голосом, вращая глазами и делая страшное выражение лица. Эта и другие подобные ей страшилки вовсю бродили по школе и передавались от старших к младшим, из поколения в поколение, обрастая все новыми и новыми подробностями. Помню, как я, уже будучи взрослой, услышала, как лопоухая рыженькая девочка с веснушками и в цветастом платьице, которая проходила мимо меня по улице, взахлеб рассказывала своей подружке:

— И вот лежит, значит, эта девочка, а во рту у нее — колесико от гробика… А ведь ей говорили…

— Мамочки! — взвигнула от ужаса вторая девочка и прижала ладони к лицу. А я, уже взрослая на тот момент тетя лет тридцати пяти, ускорила шаг, изо всех сил пытаясь сохранить серьезное выражение лица и закусив губу, чтобы не испугать девчонок прорывавшимся громким хохотом. Колесико во рту, умора!… А какой страшной когда-то казалась мне эта история, надо же! И как это девочка не подавилась колесиком…

Помимо истории про гробик на колесиках, в нашей школе также были популярны рассказы про зеленую пластинку, которую ни за что нельзя включать на проигрывателе, иначе все умрут, красное пятно на стене, черного пионера, белую мумию и прочую детскую дребедень. Точнее, дребеденью-то все это казалось взрослым, а вот девятилетняя Галя страшно боялась засыпать у стены…

Еще я жутко боялась, что у меня выпадут зубы. Так мне и было сказано: «Будешь есть много конфет — зубы выпадут». К шести годам, когда первые молочные зубы стали выпадать, я впала в ужас от того, что страшное конфетное пророчество сбывается. Спасла меня подружка Рита, которая всегда знала все лучше меня, несмотря на то, что была моей ровесницей.

— Ты фто, дула? Они у всех выпадают! Потом выластают заново! — сказала она, светя беззубой улыбкой, когда я заявилась в слезах к ней на порог. — Не палься! Заходи, мультики будем смотлеть!

Дровишек в костер моих детских страхов когда-то заботливо подкинул и дедушка Коля, который барыжил самогоном и тщательно оберегал свой аппарат от посягательств шаловливых детских рук. Чтобы напрочь отбить у меня интерес к своему самопальному агрегату, брагой из которого лакомилось все мужское население двора, он надел на него резиновую перчатку и настрого наказал мне, совершенно не тревожась за детскую психику:

— Тронешь — рука тебя схватит и никогда не отпустит. Так и будешь по двору аппарат таскать…

Содержимое аппарата меня, конечно, не привлекало. А вот сам принцип работы агрегата мне был любопытен. Однако нарушить запрет дедушки я так и не решилась, поэтому просто наблюдала за процессом самогоноварения издали.

На этом, правда, перечень моих страхов не закончился. Еще я очень боялась темноты. Маман на пару с папой, узнав об этом, пожали плечами и равнодушно сказали: «С возрастом пройдет». Однако дедушка, привыкший доводить все до конца и являющийся сторонником радикальных методов воспитания, решил во что бы то ни стало избавить меня от этой детской фобии или, как он сам выразился, «хрени», и попросту начал выкручивать лампочку в комнате на ночь. Закончилось это тем, что однажды я попросту ушла спать в туалет и свернулась там на полу калачиком, включив свет и завернувшись в одеяло. Измученная ужасами предыдущих бессонных ночей, я спала, как убитая, и проснулась только тогда, когда бабушка, собравшаяся под утро в сортир, начала подозревать самое худшее и стала ногами выносить дверь.

В итоге меня подняли с толчка, на котором я уже успела уснуть, и проводили спать обратно в комнату. Бабуля добавила к биографии дедушки несколько непечатных характеристик и уже следующим вечером самолично презентовала мне ночник и кулек с ирисками, чтобы я не расстраивалась.

Ночник мне очень понравился, а вот ириски — не очень, так как зубы они склеивали не хуже клея «Момент». Потом ночник, правда, куда-то потерялся… Однако не так давно, побродив по блошиному рынку возле метро «Удельная», я совершенно неожиданно для себя нашла абсолютно такой же желто-белый пузатенький девайс из СССР и, конечно же, мигом купила. Странного вида женщина, замотанная в цветастый балахон, довольно спрятав в карман пятисотенную купюру, сказала мне:

— С сюрпризом вещица-то… Ежели еще где такую увидишь — смело загадывай желание! Обязательно исполнится! Да не думай, не сумасшедшая я!

Уж не знаю, правда ли вещица обладала какими-то волшебными свойствами, или ушлая тетя-продавщица просто проехалась мне по ушам, чтобы я не передумала насчет покупки, но на следующий день после ее покупки я встретила своего будущего супруга Гошу…

С возрастом, конечно, детские страхи исчезли. А на смену им пришли другие, новые. Будучи подростком, я боялась, что не сумею правильно запеленать и покормить грудного братца Димку и получу серьезный нагоняй от родителей. Потом,