— В данном случае, на счёт дворца спорта, правильно? — уточнил я, уловив суть разговора.

— Верно! — выдохнул Смирнов. — Согласись, наша заслуга в твоих успехах имеется!

Курзин скептически поморщился, он явно не согласен с директором, как и я. Однако, имея такой договор, то он окажется этаким прикрытием от других акул в спортивном обществе. То же министерство спорта пожелает залезть в мой карман и его вывернуть, если турниры начну выигрывать.

— Сколько? — коротко спросил я.

— Потребуется вступить в Федерацию шахмат СССР, разумеется, подав заявку от дворца молодёжного спорта города Калинина, — загнул палец Смирнов. — Производить отчисления в фонд поддержки спортсменов, — второй палец присоединил к первому, — развитие нашего заведения. Наконец, выделять средства на поддержание тренерского состава и призового фонда на различные соревнования. Всё это прописано в договоре.

— И о какой сумме речь? Что если не заработаю призовых? — поинтересовался я.

— Лучше прочти соглашение, — подсказал Александр Николаевич.

— Да-да, так будет правильнее, — подвинул ко мне бумаги директор.

С первого раза в моей голове никак не улеглось, что с призовых предполагается отдавать львиную долю. По всему тексту разбросаны проценты, и они не такие большие, но если их сложить…

— Можно мне ручку и бумагу, — мрачно попросил я.

Требуемое получил и уже смог выписать все цифры, а потом их сложить. После чего поднял глаза и посмотрел на господина Смирнова. Тот пожал плечами и буркнул:

— Таковы условия.

— А жить мне на что? — я вежливо поинтересовался у директора и добавил: — Вы всерьёз считаете, что сам себя в такие условия поставлю?

— Разве они хуже, чем что-то другое? — вздохнул Смирнов. — Вы ещё молоды, жизни не знаете. Оглянитесь, так все живут! Нет, кто-то конечно и лучше, но в основном мы в схожих условиях. Вот вы смотрите на проценты, а теперь посчитайте, сколько достанется на руки с тех или иных призовых. И не стоит забывать, что за участие в турнирах платит страна!

— Чиновники, — поправил я его.

— Пусть так, но проезд, проживание не за ваш счёт, — парировал директор и поднялся из-за своего письменного стола.

— Так вроде бы и тут вы не правы, — криво усмехнулся я. — Судя по бумагам, с призовых смогут путешествовать все чинуши от спорта. Уж простите, но отдать девяносто четыре и пять десятых процента — перебор! Максимум на что готов был согласиться, так это процентов десять в казну платить и то, после учёта понесённых трат. Вам не хуже моего известно, что на крупных турнирах игроку требуются помощники, иными словами — команда, начиная от тренера и заканчивая медиком. Как понимаю, их выбрать не смогу, навяжет министерство. Такой подход меня никак не устроит!

Александр Николаевич угрюмо молчит, похоже, он не ожидал, что соглашение мне настолько не понравится. Я бы такое и вовсе назвал ёмко и коротко — грабёж. Но как из патовой ситуации выбраться? Подписать бумаги не вариант, а если не соглашусь, то о карьере можно забыть. И ведь даже про магические турниры прописано, а они никаким боком ни к дворцу спорта, ни к министерству отношения не имеют!

— Давайте ещё раз к этому вопросу вернёмся, — сказал Курзин, до этого времени большей частью молчавший. — Скоро начнётся очередной этап турнира. Господин Смирнов, вы там судьёй являетесь, а Горцев, как и ваш покорный слуга, участниками.

— До начала ещё пятнадцать минут, — буркнул владелец кабинета, вздохнул и махнул рукой: — Ступайте, готовьтесь, но, Сергей, ты всё взвесь, без поддержки твоя карьера обречена. Не думай, что раз хорошо играешь, то перед тобой все пути окажутся открыты.

— Ясно, — коротко кивнул, стараясь скрыть раздражение и поднимающуюся внутри злость.

Мы с тренером вышли и тот, неожиданно, направился на улицу, поманив меня следом за собой. Неужели боится, что нас подслушают? Ошибся, оказалось, что Александр Николаевич не меньше моего разозлился. Он молча дошел до киоска с прессой и купил пачку сигарет и коробок спичек. Нервно содрал с упаковки целлофан, с пятой попытки прикурил, глубоко затянулся, закашлялся и поморщившись сказал:

— Давно ведь бросил и, надо же, сорвался! Всё из-за чёртовых условностей и несправедливости!

— Здоровье поберегите, нервные клетки не восстанавливаются, — хмыкнул я.

— Слушай, а давай напьёмся? Разряд ты получил, его надо отметить, а продолжать турнир не обязательно, — огорошил меня тренер.

Такого предложения от него никак не ожидал. Но некая разумная составляющая присутствует, хочется заглушить в себе обиду, да только она сильнее разгорится, если в неё добавить алкоголя. И потом, это не решение, от пьянки проблема не исчезнет.

— Не следует так переживать, — усмехнулся я. — Надеюсь, в соглашении найдутся лазейки. На уступки точно пойдут, а там, глядишь, мы систему обманем.

— Каким это образом? — удивился Курзин.

— Посмотрим, сейчас ход за мной и, думаю, если дам разумные обоснования с предложениями, то сумеем побадаться.

— Сомнительно, — покачал головой Александр Николаевич.

В ответ я лишь улыбнулся, некий план уже созрел. Пусть он ещё без чётких очертаний и деталей, но они придут во время обдумывания, в этом уверен на сто процентов. И, всё же, есть сожаление, что нет за спиной ничьей поддержки. Хотя, в этом случаем мог помочь только сильный клан, а он себе ещё больше заграбастает. Вот и получается некий цугцванг, когда любой ход ведёт к ухудшению своей позиции. Нет, всё же есть надежда на переговоры, не будет же министерство спорта упускать возможность получить мирового игрока. Правда, достижений как таковых у меня нет, разговаривать будут свысока.

— Хватит вам дымить и здоровью портить, пойдёмте играть, уже время, — обратился я к тренеру.

— Считаешь, что сумеешь сосредоточиться? — хмыкнул Курзин. — Поверь, сегодня мы, не сделав на доске даже хода уже проиграли. Соперники остались сильные, у меня так точно шансов никаких.

А вот это плохо! Нельзя, чтобы внешние раздражители влияли на игру! Сумею ли взять себя в руки? Ну, буду считать это очередной проверкой. Уж в будущем-то психологическое давление будет в