– Не смей ко мне прикасаться, ничтожество, – холодно произнесла я и подняла подбородок. – Я герцогиня Тарэн и требую соответствующего к себе отношения.

Сердце гулко билось и дрожало где-то в горле, а желудок сжался до размеров грецкого ореха. Но голос был твёрдым, и это сработало.

Стражник отступил на полшага. Только на мгновение, но я увидела в его глазах искру сомнения. А затем он прищурился, усмехнулся, и я поняла, что игра окончена.

– На выход, Ваша светлость, – с издёвкой протянул он. – Народ требует зрелищ, а палач торопится на обед к родне.

Я расправила плечи и гордо шагнула вперёд.

Меня вели мимо камер с узниками. Все они были полны, и в каждой кто-то стонал, шептал молитвы или тихо плакал.

Я с ужасом осознавала, что весь этот мир создан мной. Боже, я действительно монстр...

Прямо вплотную к одной из решёток стоял огромный, страшный, избитый до полусмерти тролль. Он не выкрикивал проклятий и не просил пощады, молча сжимая огромными кулаками толстые кованые прутья.

Я перехватила его взгляд. В нём не было страха. Только холодная ярость.

– Исчадия гиены! – рыкнул он. – Она же почти ребёнок! Воевать с женщинами и детьми – достойное занятие для истинного труса! Ваш хвалёный принц – жалкий трус, и все вы служите трусу, убийце и лжецу.

Стражник бросился к камере и с размаху ударил древком копья по решётке.

– Замолчи! – его голос был полон злобы, но ещё я услышала в нём страх. – Скоро придёт и твоя очередь. Будешь болтаться на столбе, покуда тебя не склюют ва́рины.

Я заставила себя отвернуться и смотреть прямо. Но внутри...

"Вот и всё", – тихо всхлипнула Марго.

Даже этой сильной и смелой девушке с каждым шагом становилось всё страшнее. Что уж говорить обо мне?

Страх цепко сжимал грудь, холодными пальцами пробегая по позвоночнику. Совсем скоро меня не станет, а я даже не попрощалась с Разумовским. Как жаль, что у нас с ним ничего не будет, и он даже не узнает, где и как я исчезну с лица земли…

– Алексис и Шалай не пришли, – едва слышно прошептала я Марго. – Я придумала этот сюжет, но он не сработал.

"И это хорошо... Хорошо... – так же тихо ответила она. – Значит, Шалай жив. Я хочу, чтобы он жил дальше".

– Что ты там шепчешь? – рыкнул стражник и толкнул меня в спину. – Если надеешься на руны, то тебе, Ваша светлость, – эти слова он произнёс с заметной ехидцей, – не повезло, тюрьма защищена от магического воздействия. Да и порошок у тебя изъяли.

Я нахмурилась и задумалась. По сюжету ни о какой защите тюрьмы речи не шло, и эльфы должны были взорвать стену с помощью рун. Я автор этого мира, и правила не меняла... Странно…

– Не тормози! – от болезненного тычка́ в спину я чуть не упала, но, крепко сжав зубы и злобно сверкнув глазами, выпрямилась и попыталась идти ровно.

Вот только с каждым шагом ноги становились всё более ватными, и меня начало немного шатать. Я не хотела идти навстречу смерти.

Как бы я хотела сейчас проснуться, пойти на кухню, заварить себе чашечку кофе, включить ноут и посмотреть какую-нибудь старую комедию, насмеяться до слёз и забыть тот страшный сон, в котором я сейчас нахожусь.

Но сон не был сном, меня ждала гильотина, а палач торопился набить себе брюхо. Удивительно, но для кого-то человеческая жизнь – всего лишь досадная формальность перед обедом.

Внезапно идущий навстречу стражник остановился и что-то тихо сказал одному из моих конвоиров, а затем нетерпеливо махнул куда-то в сторону.

– Он ждёт, – добавил мужчина и спокойно пошёл дальше.

Мы свернули из длинного широкого коридора в один из узких проходов, воздух в котором был ещё более спёртый, а в ноздри бил тошнотворный запах чего-то прогоркло-сладкого.

Стражники остановились у массивной деревянной двери с потемневшими от времени металлическими вставками. Щёлкнул замок, дверь распахнулась, и меня резко втолкнули внутрь.

Потеряв равновесие, я чуть не упала и, инстинктивно прижав к груди связанные руки, сделала несколько шагов вперёд, прежде чем смогла остановиться.

А потом выпрямилась и замерла.

Я была в пыточной, и передо мной стоял Разумовский.

Нет. Это был не он.

Передо мной стоял герцог Горан Ровенхолд.

Но, если бы не его одежда и мантия с серебряной вышивкой, которую я увидела во сне, а потом внесла в текст книги, я бы не нашла между мужчинами отличий.

Та же фигура – прямая, напряжённая, словно готовая в любой момент двинуться вперёд. Те же строгие черты лица, застывшие в вечном выражении ледяного спокойствия. И взгляд – холодный, пронизывающий, изучающий. Это был не он – мой дорогой личный мучитель, это был мой личный палач…

Я перестала дышать.

"Что ему ещё надо?" – с ненавистью и страхом спросила Марго.

Я не ответила. Потому что не могла.

– Выйдите. Мне нужно время, – спокойно приказал герцог, не отрывая от меня взгляда.

Стражники за спиной неловко переступили с ноги на ногу. Металлические набойки на сапогах звонко цокнули о каменный пол.

– Но... Ваша светлость… – пробормотал один из них. – Времени нет... Народ уже собрался. Да и палач ждёт…

– Значит, у народа сегодня прибавится развлечений, а у палача – работы, потому что ещё слово, и первым к нему пойдёшь ты, – Ровенхолд кинул на говорившего короткий взгляд, и его глаза потемнели.

Мне показалось, что в этот момент воздух в комнате сгустился до состояния киселя, и разлившееся в нём напряжение вот-вот поразит посмевшего перечить стражника разрядом молнии.

Быстрые суетливые шаги, негромкий скрип двери, и тяжёлый засов лязгнул, закрывшись сам собой.

Мы остались вдвоём.

Ровенхолд шагнул ко мне и молниеносным движением руки выхватил из-под мантии клинок. Меня пронзил мгновенный ужас. Я закрыла глаза и отшатнулась. Вот и всё… Так просто… И даже не гильотина…

И вдруг почувствовала, как с запястий соскользнули антимагические плети.

"Что он делает? Зачем?" – прошептала Марго.

Я вздрогнула и открыла глаза, а маг отступил на шаг и посмотрел в сторону.

– Пора, – негромко произнёс он.

Я повернулась и снова вздрогнула.

От стены неожиданно отделился стражник. Я не заметила его раньше. Он стоял