В это утверждение поверили не все. И это основательно вывело меня из себя. Но срывать злость на «живых воплощениях благородства» было нельзя, поэтому я решил начать обещанную пресс-конференцию, наткнулся взглядом на журналистку, некогда не согласившуюся уйти под мою руку, уставился ей в глаза, не нашел в них ничего неприятного и заставил себя улыбнуться:

— Здравствуйте, Мария Павловна! Раз вы здесь, в «Каппе», значит, вашим читателям все еще интересна тема автоспорта. С удовольствием отвечу на их вопросы…

Она засияла, поклонилась, поздоровалась и первым делом поздравила меня с прошедшим днем рождения.

А после того, как сочла «обязательную программу» выполненной, переключилась в рабочий режим и не разочаровала:

— Ваше Сиятельство, читатели «Вымпела» практически живут на сетевой страничке вашего рода, ибо каждая статья, выкладывающаяся на этот ресурс, учит чему-нибудь по-настоящему полезному. Поэтому, прочитав последнюю, предсказали, что это самое «полезное» будет озвучено на презентации. И не ошиблись: вы снова поделились своими наработками и, тем самым, подарили нам шанс измениться в лучшую сторону. Мы кланяемся вам в пояс и… изнываем от желания хоть одним глазком заглянуть в будущее. То есть, узнать, что вы подарите нам в следующий раз!

— Колись! — весело потребовала Дайна, и я послушался:

— В следующий раз я подарю вам небо…

Маврина облизала губки и молитвенно сложила руки перед грудью:

— Ваше Сиятельство, а чуть-чуть поподробнее можно?

— Можно… — кивнул я и выдал еще кусочек информации: — Не далее, как вчера на одном из моих предприятий закончили собирать опытный образец еще одной игрушки моей мечты — двухместного спортивного флаера «Щегол». Весь апрель его будут испытывать, что называется, и в хвост, и в гриву, а после того, как избавят от детских болезней, я начну серийный выпуск этой птички. Кстати, она получается настолько буйной, что моим программистам пришлось адаптировать под нее «Пестуна», намертво «прошивать» эту программную оболочку в навигационно-пилотажный комплекс и придумывать алгоритмы, которые вынудят пилотов соблюдать правила воздушного движения над населенными пунктами и на воздушных трассах.

— А разве в Империи есть правила воздушного движения и воздушные трассы? — хором воскликнуло человек сорок.

— Появятся. Ориентировочно к первому июня… — ничуть не кривя душой, сообщил я и чуть не оглох от слитного восторженного вопля молодежи.

Следующие минут десять из меня пытались вытрясти ТТХ «Щегла». А после того, как поняли, что «все остальное» я расскажу и покажу в начале лета, снова вспомнили о «Стихии» с «Пестуном» и Полинке. Первые вопросов пять-шесть даже порадовали: фанаты гоночных автомобилей жаждали узнать, когда наш техноартефактный комплекс поступит в свободную продажу и по какой цене, на какие именно модели гоночных машин его можно будет установить, с чьих навыков «писалась» эталонная база маневров, сколько экземпляров «Пестуна» уже используем мы, Беркутовы-Туманные, и как далеко продвинулись мои родичи по этому пути развития. А потом «очнулись» представители старшего поколения аристократов, и первый же испортил мне настроение:

— Игнат Данилович, насколько я понимаю, вы только что признались в том, что ваши «вечные» рекорды — не более, чем обман?

— Литвинов. Прохор Борисович. Родич дурынды, некогда покалеченной Злобной Мелочью в Доме Гимназисток… — сообщил БИУС, и я сорвался с нарезки. В смысле, уставился в глаза этому уроду ни разу не добрым взглядом и добавил в голос закаленной стали:

— Прохор Борисович, вы тупы, как бревно. Ибо за несколько десятилетий сознательной жизни не научились использовать титулование при обращении к тем, кто выше вас по статусу, не в состоянии проанализировать услышанное и понять, что мой «Пестун», созданный на абсолютно новой элементной базе, начавшей выпускаться чуть менее полутора месяцев тому назад, не заменяет водителя, а вынуждает учиться, и почему-то считаете себя бессмертным. Так вот, я, так и быть, помогу вам вбить в бестолковку все вышеперечисленное сразу после пресс-конференции…

Мужичок попробовал свалить, уйдя под невидимость, но поймал мое оглушение и отъехал. А я перевел взгляд на его родственника, рефлекторно поймавшего оседающее тело, и презрительно поморщился:

— Он у вас идиот. Причем клинический. Иначе не додумался бы уходить под пелену теневика, находясь в такой толпе. Но я свои решения не меняю, так что к вам вот-вот пробьется один из моих людей, вернет Прохора Борисовича в сознание и убедит дождаться завершения мероприятия.

Два следующих «оратора» сделали напрашивавшиеся выводы, однако завуалированно намекнули на то, что мне, молодому, талантливому, но очень уж наивному добытчику, не стоило лезть в игры серьезных промышленников. И если придраться к формулировкам первого не смогла даже Дайна, то второй разочек подставился. Вот я и ударил в ответ. Само собой, воспользовавшись подсказкой верной помощницы:

— Николай Янович, я считаю, что уважающим себя мужчинам невместно мямлить, юлить и прятать свои истинные мысли за вязью слов. Поэтому скажу прямо: мне нет дела до вашего мнения… до тех пор, пока вы держите его за зубами. Далее, я уже пришел в тяжелую промышленность, уже построил три предприятия, уже собрал и передал Объединению «Космос» два двигателя для космических кораблей, уже выпустил в свободную продажу «Пестуны», вот-вот начну выпуск «Щеглов» и… вобью в землю по самые ноздри любого, кто рискнет создать мне какие-либо проблемы. А теперь вопрос к вам: скажите, какое предприятие или торговый дом создали вы, раз считаете себя серьезным промышленником и имеете наглость меня о чем-то там предупреждать?

— Игнат Данилович, Коленька — самое обыкновенное трепло! — сообщила Наталья Родионовна, выйдя из-за кулис, затем вперила в «Коленьку» тяжелый взгляд и добавила: — Лет тридцать пять тому назад пытался сделать карьеру в сфере логистики. Чтобы помочь родичам удержать на плаву разорявшиеся мясоперерабатывающие заводы. Но эксперимент не удался: менее, чем через год батюшка «гения логистики» сослал сына в родовое поместье и «посадил» на копеечное содержание, а сам четыре месяца отдавал внезапно появившиеся долги.

«Серьезный промышленник» побагровел от унижения, но благоразумно опустил взгляд.

Так как понимал, чем закончится любая попытка что-то вякнуть. Вот Кувалда и переключилась… на других аристократов:

— Дамы и господа, глава моего рода устроил эту пресс-конференцию