Григорий, который успел выполнить свою задачу за пределами дворца и, вместе с Марой и Антипом, присоединился к нам, мельком взглянул на мужика и отвернулся. А секунду спустя я понял почему.

Это походило на какой-то кусок чужого кошмара. Светлячок, полностью лишённый магии и разума, что-то орал с возвышения, где стоял его трон. На пол летела слюна, полы оранжевой мантии разошлись, открыв иссушенное внутренним пламенем голое тело. Последователи Суркова пытались реанимировать свои многочисленные амулеты, но у них ничего не получалось.

А потом люди, находившиеся в зале, начали доставать оружие. Те, кто пару минут назад должны были защищать своего повелителя ценой жизни, направили пистолеты на своего короля. Вернее, на его ближайшую свиту. Маги-предатели начали истерично визжать. Кто-то попытался скрыться, но не успел. Грянули первые выстрелы, а потом грохот слился в единую канонаду. Дёргались на сцене десятки раз продырявленные тела. И только Светлячок оставался невредимым и безумно смеялся, глядя, как умирают его подданные.

Бернхард, по моему приказу, закрыл главного противника огненным щитом. Я обещал его жизнь Рыкову и не планировал нарушать собственное обещание. Грохот прекратился и бывшие дружинники, находившиеся в зале, начали переглядываться между собой.

— Предавший раз — предаст снова, — негромко, но очень чётко произнёс тот же мужчина, который начал перестрелку и посмотрел на меня. — Меня зовут Шакал, ваша светлость. Передайте Вепрю мои искренние сожаления.

Григорий качнулся вперёд, но я жестом остановил архимага Ментала. Серия из двух десятков выстрелов слилась в один продолжительный грохот, длившийся всего секунду. Ни колебаний, ни сомнений никто из людей в зале не испытывал. Когда подносил оружие к своему виску и нажимал спусковой крючок…

Когда в ушах перестало звенеть и чуть рассеялся пороховой дым, я недовольно посмотрел на бьющегося в припадке Светлячка. Потом нашёл маяк Петра и переместил главного предателя прямиком к Рыкову.

— Их ещё можно было спасти, господин, — осторожно произнёс Бетюжин. — С восстановлением разума могли быть большие проблемы, но какие-то функции они могли бы выполнять. Может только в Африке, но всё же какая-то польза для рода…

— Нет, — спокойно и максимально чётко ответил я.

— Почему? — спросил Иван, а Бернхард насмешливо хмыкнул. Генерал понимал очевидную ситуацию лучше многоопытных высших оборотней. Я немного помолчал, а потом наклонился и подобрал с земли несколько стреляных гильз. От разных пистолетов и эту горсть разделил между всеми оборотнями.

— В этом зале не было ни одного бойца ниже Мастера, — произнёс я и обвёл рукой заваленный трупами зал. — Офицеры, белая кость выделенной дружины моего рода. У каждого из них был свой кодекс чести и каждый из них его нарушил. Возможно, не один и не два раза.

— На гильзах выгравированы имена… — негромко произнёс Антип. — Гепард, Шакал… Этот мужчина представился Шакалом.

— Они уже давно приговорили себя и друг друга, — глядя на удивительно спокойные и будто бы умиротворённые лица, произнёс я. — Жить, после всего, что они натворили очень трудно. У каждого из них был свой персональный ад на земле и эти люди уже давно нашли свой котёл.

Передо мной открылся пространственный переход, за которым я увидел Петра. Возле архимага Пространства стоял, чуть покачиваясь, Аларак. Глаза Кота были закрыты, но я не сомневался, что он меня видит и слышит.

— Как тебя встретила родная земля, Аларак? — спросил я и на лице африканца появилась болезненная гримаса.

— Она недовольна, что сын вождя покинул её в такой трудный час, князь, — с ощутимыми паузами между словами, ответил принц. — Но мать-земля рада возвращению Кота и уже созывает всех духов предков для встречи.

— Это я уже понял, — хмыкнул я в ответ и заинтересованно посмотрел на жаровню в центре зала.

Угли в ней выглядели так, будто погасли много лет назад. Они осыпались даже не пеплом, а невесомым песком. Смерть возвращалась в свои исконные владения, и я чувствовал, как тянутся к металлической конструкции потоки этого аспекта со всех концов дворца.

Это был удивительный феномен. Даже большинство Вершителей были свято уверены в том, что аспекты не обладают собственным разумом и что они всего лишь проявления разных граней природы. Но сейчас я видел, как сила одной из таких граней стремилась к тому месту, откуда её изгнали чужаки. Смерть не ушла и не растворилась в безумии магического поля Африки. Она затаилась в углах дворца и по всему городу, дожидаясь своего часа. Того момента, когда её избранные дети вернутся и восстановят справедливость.

Аларак шагнул через портал и, как только его босая нога ступила на плитку дворца, пространство вокруг начало меняться. Тела чужаков на полу развеялись невесомым прахом, а стены зала покрылись серым налётом. Мгновение казалось, что странная поросль будет расти бесконечно, но она начала отваливаться целыми хлопьями, открывая чистые и идеально ровные стены.

Поднявшийся ветер тащил прах и хлопья со стен к жаровне, сваливая всё в одну кучу. Она стремительно увеличивалась, приобретая чёткую форму небольшого столбика с округлыми выпуклостями в виде человеческих черепов.

— Я вернулся домой, — доставая из запястий магические кинжалы, произнёс Аларак и взрезал ладони обеих рук, окропляя алтарь предков своей кровью.

— Что снаружи? — спросил я у Бетюжина. Архимаг тут же создал для меня схематичную карту города, и единым пакетом отправил всю необходимую информацию. К тронному залу уже спешили выжившие слуги со всего дворца, а в городе стремительно разносилась весть о том, что потерянный принц вернулся домой и уничтожил всех врагов своих предков. Последнюю новость я приказал распространять бойцам Витязей. Оказалось, что некоторые из них даже нашли среди местных своих знакомых. Пару секунд я впитывал всю полученную информацию, а потом открыл глаза и жестом приказал всем двигаться к выходу. — Уходим!

Нам навстречу спешили причитающие старики и пожилые женщины. Каждый торопился увидеть своего настоящего правителя, чтобы убедиться, что все беды остались позади.

— Князь! — услышал я окрик Аларака и, остановившись, обернулся. Окружившие принца слуги тут же расступились, чтобы мы видели друг друга. — Я буду вечно благодарен тебе за твою помощь.

Кажется, он впервые назвал себя в первом лице за все время нашего общения.

— Слуги моего рода лишили тебя дома, принц, — ответил я. — Я вернул тебе то, что сумел и так, как смог.

— Мне нужно время, чтобы навести порядок дома,