— А-а, вот как… — разочарование на её лице было таким явным, что даже забавным. — Я думала, это просто случайность, что вы тоже решили прокатиться на транспорте для… для… — она запнулась, поняв, что сказала лишнее.

Ну да, богатенькие наследники разъезжают на экипажах. На эфировозках же простой люд — работяги всех мастей, студенты из небогатых семей, мелкие торгаши. Все те, кто не мог позволить себе транспорт для элиты.

— Знаете, мадемуазель Румянцева, — я не злился, ведь прожил немало лет и осознаю, что она просто-навсего избалованная девица. К тому же, и воспитание соответствующее. В чём её винить? Только если в бестактности. Но какие её годы? Так что спокойно говорю: — жизнь настолько переменчивая вещь. Сегодня ты на эфировозке, завтра — в карете. И наоборот. Главное в обоих состояниях вести себя достойно.

Лиза покраснела. В глазах Екатерины мелькнуло понимание. Эти юные девицы только начинают жить по-взрослому, им столько предстоит узнать о жизни, что мои нравоучения покажутся детским садом, без сомнений.

* * *

У входа в академию наши пути разошлись — Катя с Лизой направились в женскую гардеробную, я в мужскую. Ну и оживление же тут царило.

— Ты это видел⁈

— Да ладно, быть не может…

— Говорю тебе, поднимись на второй этаж — там уже все наши собрались!

Неторопливо снимаю пальто, подавляя довольную улыбку. Мой ночной «подарок» уже обнаружили. Интересно, как там Виктория Александровна? Оценила творческий подход?

— Это же надо такое придумать…

— Да его теперь точно отчислят!

— Если найдут…

Вешаю пальто на крючок и одёргиваю мундир. Утро определённо начиналось не с кофе, но не менее приятно.

Забрав учебники, поднимаюсь по лестнице. Кругом возбуждённый гул голосов. На втором этаже собралась приличная толпа зевак.

Скрип дверных петель справа прервал размышления. Обычный звук, ничего такого — в академии постоянно кто-то входит и выходит из аудиторий. Только вот боевые инстинкты уловили что-то неправильное. Может, слишком резкое движение за спиной?

Не успеваю додумать эту мысль — сильный толчок в спину, ещё один сбоку. Двое неизвестных буквально впихнули меня в открытую дверь класса.

— Попался! — торжествующий возглас, и чей-то кулак взметнулся к моему лицу.

Тело среагировало — лёгкий наклон головы, и внушительный кулак просвистел мимо уха.

— Держи его! — заорал вчерашний мелкий, захлопывая дверь класса.

— Сейчас ты получишь своё, умник! — взревел и бугай со вчерашней потасовки, бросившись в атаку.

Удар, ещё удар — он молотил воздух эфирными кулачищами, а я уходил от каждого выпада, отступая вглубь класса. Сильный чертяка, кабы не попал. Но медленный.

— Да стой же на месте, крысёныш! — взревел здоровяк.

Пинаю в него стул. Следом парту. Тот выругался. Перепрыгиваю на другой ряд, уворачиваясь от захвата рукава. Замечаю ещё движение — мелкий пытается зайти сбоку, сжимая в руке толстенную линейку как импровизированную дубинку. Бейсболист хренов.

Значит, загоняют в угол, чтобы атаковать всем скопом.

Глобус на тумбе наводит на идею. Нет, не переехать. А натянуть пару задниц. Хватаю его и швыряю в морду ближайшему бугаю. Тот инстинктивно отшатнулся, закрывшись руками.

— Не уйдешь! — второй крепыш попытался ухватить меня.

Перекатываюсь через парту. Приземляюсь и тут же пропускаю удар в челюсть — мелкий успел. Шустрый однако.

Во рту привкус крови. Губа разбита? Да как-то похрен.

— Вы попали, — сплевываю кровь на пол.

Надоело. Пора заканчивать игры в кошки-мышки. Никакого: ребята, давайте жить дружно! Пора, сукам, устроить. Резко разворачиваюсь, хватаю мелкого за грудки, бью лбом в рожу и перебрасываю через бедро. Тот впечатывается в пол, завыв, как псина.

— Хватайте его! Хватайте! — заревел он, схватившись за вывихнутое плечо. — Ая-я-яй! Рука-а-а…

Здоровяки бросились одновременно. Глупо. Только помешали друг другу.

Ныряю под ручищу первого, одновременно хватая штанину пониже второго и подсекаю. Тот грохнулся на парту, опрокинув её своим весом. Базовая техника айкидо — использовать силу и массу противника против него самого.

— Волков — сука! — другой здоровяк занёс кулак, проводя какой-то особый сокрушительный удар.

Вместо уклонения шагаю ему навстречу — любимый приём старого мастера Чена. Успеть среагировать на такой манёвр? Ну, если только он слишком удачлив. Нет. Не удачлив. Короткий удар прошёл. Впечатался в солнечное сплетение, и ещё один горе-боец поцеловал пол.

Вытираю кровь с губы рукавом.

Второй откормыш как раз выбирался из-под парты. В ошеломленных глазах недоумение. Что, не ожидал, что «слабак» Волков окажется настолько опасным противником? Странно, что он не понял этого еще после вчерашней взбучки.

— Эй, тумбочка, — шагаю к нему неспешно, — в следующий раз, прежде чем нападать на кого-то в закрытом помещении, убедись, что жертва действительно слабее.

Он пополз задницей назад, но запнулся о глобус и рухнул на спину. Бью туфлей ему точный удар в челюсть — и тишина. Не сильно конечно, так увесистая пощечина стопой, но ему хватило.

Мелкий уже заткнулся, в надежде не отсвечивать. Просто тихо постанывал, держась за плечо.

И как всегда бывает в такие минуты…

Дверь класса неожиданно распахнулась.

Как же невовремя. Сейчас, ведь всё выглядит будто здесь только один плохой парень — я.

На пороге застыли трое дежурных с повязками.

Снова дисциплинарный комитет. Ну, конечно, кто же это ещё мог быть? И почему они всё время объявляются в самый неподходящий момент?

— Что здесь происходит⁈

Одного из них узнаю сразу — тот самый, что вчера сопровождал меня к завучу. Он окинул взглядом разгромленный класс, стонущих на полу хулиганов, меня с разбитой губой.

— Опять ты, Волков⁈ — видимо, тоже удивлен нашей неожиданной встрече.

— Меня спровоцировали, — пожимаю плечами, снова вытирая кровь. — Если поведёте к завучу, то и этих господ прихватите. А хотя… — и закатываю глаза, — точно, здесь же всё решается без справедливости. Рулит только сила и власть. Как я мог забыть.

Один из здоровяков — кажется, Тема — начал приподниматься. Что ж, самое время преподать ИНОЙ урок.

Не меняя выражения лица, ставлю на него ногу, прямо подошву туфли, и он снова заваливается на спину. Я же наступаю ему на щёку, медленно проворачиваю каблук.

— АААА! — раздался его визг.

— Курсант Волков! — взбудоражился кто-то из дисциплинарников.

— Полезете ко мне ещё раз, — мой голос стал тихим и очень, ОЧЕНЬ спокойным, — выбью все зубы и заставлю сожрать. По одному.

Дежурные застыли, не зная,