Ромодановский подобрался, поскучнел лицом и спросил:

- Подробности какие знаешь?

Я молча пожал плечами и отрицательно помотал головой.

Князь-кесарь заверил государя, что залы несколько раз проверены. Список гостей тоже неоднократно проверялся. Все люди проверенные. Петергоф полностью заблокирован от магии. Вход на аудиенцию может быть только с холодным оружием. Караулы будут усилены.

Но если есть подобная угроза, Иван Федорович предложил не проводить мероприятие.

- Да верно говоришь князь-кесарь, отменяй все, - согласился император.

- Нет, неверно Ваше Величество! Прием отменять нельзя! – горячо возразил я.

Настолько горячо, что царь Иван Пятый надолго завис, уставившись на меня и переваривая мое выступление. Пока царь думал, Ромодановский шагнул ко мне вплотную и в лицо, так что я чувствовал его горячие дыхание, прошипел:

- Ты куда, щенок, лезешь со свиным рылом в калашный ряд, ты же ничего не понимаешь!

- Ваше Сиятельство, вы предложили мне службу я и служу! – почти не понижая голоса, ответил я.

- Говори! – наконец выдал царь.

Я объяснил благородному собранию, что переносом мероприятия мы проблему не решим, а только заметем ее под ковер. Сейчас мы, по крайней мере, знаем место и время. Следующий раз мы можем не знать ничего. Поэтому я предложил мероприятие проводить и ловить на живца.

Государь и князь-кесарь, обдумав все, согласились. Потом мы перешли к деталям и выработали план защиты государя на мероприятии. Не факт, конечно, что то, что собирались провернуть на приеме, неизвестные лица, было направлено против Ивана Пятого. Но я исходил из того, что он будет самой жирной целью на этой вечеринке.

Поэтому я предложил отделить место нахождения государя в зале тройной линией защиты. После непродолжительной дискуссии мы определили, что это будут за линии.

Первой должна была быть цепочка преданных и сообразительных офицеров. Они должны были более или менее свободно стоять на расстоянии нескольких шагов друг от друга во всю длину зала. Офицеры должны внимательно следить за тем, что происходит вокруг и в случае чего адекватно реагировать.

Следующей линией, более близкой к царю должны были стать пять боевых магов. Третья – линия, четыре артефакта, которые в случае возникновения угрозы могли моментально создать защитный купол.

Ну и в качестве последнего довода императора я предложил себя, Сергея Шереметьева и самого князя-кесаря. Еще я рискнул предложить усилить нас Олегом, но встретил жесткое непонимание со стороны самодержца и ехидную полуулыбку со стороны князя-кесаря.

В общем, то это все, что мы фактически успевали сделать в условиях, когда гости уже начинали собираться.

Спустя сорок минут, когда все приготовления в залах, предназначенных для приема, были закончены, я встал недалеко от мажордома, объявляющего прибывающих гостей.

Кругом сверкало золото и хрусталь люстр. Горели тысячи свечей, отражаясь в зеркалах. Откуда-то сверху лилась спокойная музыка живого оркестра, пахло воском и человеческими телами, обильно политыми благовониями.

Но меня это мало интересовало. Держа в руках бокал с клюквенным квасом, я внимательно наблюдал за входящими гостями.

Кого тут только не было. Дамы в роскошных платьях с огромными юбками на каркасах и столь же огромными вырезами, сверкающие украшениями, как новогодние елки. Впрочем, мужчины от них не отставали: кружева, пышные парики, костюмы, расшитые золотом, серебром, жемчугом, пальцы, унизанные перстнями.

А мажордом все объявлял и объявлял: князья, графы, герцоги и герцогини. Звучали фамилии самых могущественных родов: Голицыны, Шереметевы, Одоевские, Воронцовы, Милославские, Вельяминовы и многие другие.

Лица, титулы, имена мелькали и мелькали, а я все смотрел и силился понять, кто из них.

И вдруг я услышал то, что никак не ожидал услышать.

Мажордом во всю мощь своих легких объявил имя очередного гостя, имя с того света:

- Барон Морфей Ландорф!

Глава 8

Я быстро передвинулся за колонну, чтобы барон меня не заметил. Сам же я стал внимательно его разглядывать, но так, чтобы не привлечь его внимание.

На этот раз барон был одет подобающе случаю. Никаких экстравагантных кожаных штанов и колетов, и тем более очков-консервов.

Большие глаза барона были отчетливо видны за маленькими круглыми очками. Правда, слегка затемненные стекла очков почти полностью скрывали зрачки его глаз.

Я надеялся, что это всего лишь дань традиции его рода или личная прихоть барона, и защитные заклятия, наложенные на весь Петергоф, отлично нейтрализуют и наследственный Дар Ландорфов.

Наблюдая, как барон, взяв бокал с подноса лакея, мило беседовал с кем-то из гостей, я занимался мелким самоедством. Никак не мог простить себе, что упустил две вещи, которые должен был сделать каждый мало-мальски уважающий себя профессионал.

Первый промах допустил, когда еще в поместье у барона не убедился, что все иллюминаты мертвы, и не провел контрольных мероприятий. Понадеялся на огонь животворящий. Не понимаю, что на меня тогда нашло. Наверное, испытал эйфорию от найденной карты или еще отчего.

Ну и второй промах со мной случился буквально час назад, когда я не удосужился ознакомиться со списками приглашенных, положился на князя-кесаря. Как же ведь и так дел невпроворот. Ну да ладно, и на старуху бывает проруха.

Главное, что наконец установлено главное действующее лицо, причем со стопроцентной вероятностью.

Надеюсь, барон меня не узнал. Все-таки я был в военной форме, а форма значительно изменяет внешность. Теперь неплохо было бы предупредить князя-кесаря. Как раз подошел Сергей.

Вот Сергея, барон как раз мог узнать. Сергей и тогда, и сейчас был в форме. Поэтому я аккуратно развернул Шереметьева лицом к себе, спиной к барону и стал давать ему ценные указания.

Выслушав меня, Сергей кивнул и, стараясь не отсвечивать, пошел искать князя-кесаря.

Между тем прием шел своим чередом. Гости прибывали и прибывали. Их уже в анфиладу из трех залов набилось столько, что случись что-нибудь и начнись паника, без жертв не обошлось бы. Затопчут.

Впрочем, паника – это наименьшее, что меня сейчас волновало. Главное — не упустить Морфея.

Вдруг ударили литавры, заиграла бравурная музыка, и в зал вошли кавалергарды. Они рассекли толпу надвое и, встав спинами к гостям, образовали в ней широкий проход.

Ко мне неожиданно подошел Нарышкин, кивнул в знак приветствия и произнес:

- Смотрите, Андрей Борисович, сейчас распорядитель будет объявлять государя большим титулом.

Раздалась еще более бравурная музыка, и мажордом торжественно объявил:

- Пресветлейший и державнейший великий государь и великий князь Иоанн Алексеевич всея Великая и Малыя и Белыя России самодержец: Московский, Киевский, Владимирский, Новгородский, царь Казанский, царь Астраханский и царь Сибирский,