Запрещалось стонать, скрипеть кроватью и даже громко дышать. Старый хрыч хоть и выглядел как развалина, но, судя по всему, имел довольно чуткий слух. Когда мы закончили наслаждаться друг другом, Катерина выглянула в коридор и пулей рванула в свою комнату.

Позавтракав, я использовал передышку для того, чтобы стать сильнее. Предложил старику нарубить дров, и он с радостью отправил меня махать топором. А дров там была тьма-тьмущая. Кривые уродливые поленья, которые без покрова маны хрен перерубишь. Ну да ничего. Я справлюсь.

Намахавшись топором, я использовал пару жемчужин. Дед, очевидно, почувствовал, что нашёл бесплатные руки, и после обеда предложил мне натаскать в баню воды из колодца. Я с радостью принялся и за эту работёнку. Тем более что в процессе трудов ратных Катерина принесла мне крынку молока и задержалась на полчасика в бане.

Она мне определённо нравилась. Бойкий характер, знает, чего хочет, и не боится это брать. Правда, её образ не вязался с этим местом. Облучье как будто пожирало её жизненную силу. Не давало развиваться. Администратор гостиницы, в которой ночуют постояльцы раз в пятилетку — это явно не то, о чём Катерина мечтала.

Так прошло три дня. Кости окончательно срослись, а я стал немного сильнее. Правда, за это время я спалил пятнадцать жемчужин, и в сухом остатке у меня осталось меньше тридцати штук. Прощаясь с дедом, я накинул ему ещё сотню рублей сверху.

Понятия не имею зачем я это сделал. Просто приступ щедрости. А может, хотел немного облегчить их жизнь.

Старый поманил меня пальцем и шепнул на ушко:

— Я всё слышал, сучонок ты эдакий. Если б Катька на тебя так не смотрела, то яйчишки уже б того, чик-чик.

Дед улыбнулся беззубым ртом, а я расхохотался.

— Опасный ты человек, дедуля, — подчеркнул я.

— Есть такое дело, — сказал он, важно уперев руки в бока.

Я покинул «Господинницу» и услышал голос Катерины, доносившийся из окна.

— Надеюсь, ты ещё вернёшься, — с надеждой сказала она и тут же захлопнула форточку.

Вернуться? Нет, жить в этом захолустье я точно не хочу. Но, может, и заскочу на обратном пути. Но это всё потом.

Я отправился на железнодорожный вокзал, где поезд уже готовился к отправлению. У кассы безлюдно. Зевающая дама средних лет с кучерявой шевелюрой продала мне билет Облучье — Благовещенск.

Посмотрев на бумажный прямоугольник, я улыбнулся. Мышкин, тварь, встречай гостей. Я иду.

Глава 4

Поезд прибыл на станцию Благовещенск затемно. Оказалось, что три сотни вёрст до Благовещенска это по прямой. А вот если ехать по железной дороге, то сначала нужно добраться до Белогорска и только потом ехать в Благовещенск. А это ни много ни мало пятьсот вёрст, а не триста.

Впрочем, не мне жаловаться. Я проспал всю дорогу, выкупив целое купе. Да, поездка обошлась в сто десять рублей. Да, заплатил за еду ещё тридцать. Зато ехал с комфортом! Плюс ко всему закормил Гоба настолько, что он в один момент отказался вылезать из своего царства теней. А как иначе? Я ведь обещал ему поход в ресторан.

Город встретил меня миллионами огней. Они были здесь повсюду. Электрические фонари, лампы, горящие на зданиях, сотни машин, витрины магазинов, полыхающие яркими подсвеченными вывесками.

Пожалуй, единственное, что могло перебить свет здешних огней, так это улыбки местных красоток. Что поделать? Я люблю женщин. Тот, кто их не любит, может кинуть в меня камень. Я этот камень обязательно поймаю и проломлю им голову этому глупцу. Зачем ему голова, если он не умеет ею пользоваться?

Богато одетые девушки сновали повсюду. Красивые, улыбаются, хихикают. Не обращают на меня ровным счётом никакого внимания. Да и ещё бы они на меня смотрели? Я ведь одет как крестьянин. Конечно, в моих карманах лежит большая сумма, но они-то этого не знают. Хотя уверен, что для них это мелочи.

Выйдя на привокзальную площадь, я заметил стайку таксистов, лузгающих семечки. Мужики явно никуда не спешили и были уверены, что искать клиентов — занятие энергозатратное и бесполезное. Тот, кому нужно уехать, сам подойдёт, ведь другого транспорта поблизости не наблюдалось.

— Мужики, сориентируете на местности? — спросил я, подойдя к толпе.

— Парень, мы тебе не справочное бюро. Видишь шашечки? — по-бандитски прищурился водила в кепке. — Мы не информацией торгуем, а километрами. Если куда ехать надо, так ты садись. А если вопросы задавать хочешь, то иди погуляй.

Я устало вздохнул и достал из кармана десять рублей.

— Я рад, что у вас есть чёткие жизненные ориентиры. Но мне нужно поселиться как можно ближе к месту, которое располагается хрен пойми где. Поэтому я и хочу у вас узнать, куда лучше податься.

— А вот это другой разговор, — ухмыльнулся обладатель кепки и протянул руку, чтобы взять купюру, но я её тут же спрятал. — Хех. Смотрите, мужики. Прожженный малый, — он кивнул в мою сторону, — Ладно. Задавай свой вопрос.

— Мне нужно поселиться поближе к поместью графа Мышкина, — объяснил я.

— Графа? А тебя чё, на бал, что ли, пригласили? Простите, что не разглядел в вас высокородную особу, — юродствуя, поклонился водила.

— Ты кривляться будешь или деньги зарабатывать? — стальным тоном спросил я.

— Да, Сивый, если тебе бабки не нужны, то я пацана довезу, не вопрос, — вклинился мужик с козлиной бородкой.

— Осади коней, Шурик. Сейчас моя очередь пассажира стричь, — Сивый упёр ладонь в грудь товарища и повернулся ко мне. — Ладно, прыгай в машину. Докину куда надо. По пути всё расскажу.

— Как скажешь. Только стричь будешь лохов. А я тебе заплачу честную цену, — поправил я водилу, и тот разинул рот от удивления.

— Ого. Нормально, — плохо скрывая растерянность, произнёс он. — А ты не промах, я смотрю. Ну раз такой базар, то поехали по честной цене. Рубль за километр, идёт?

— Годится, — улыбнулся я и отбил пятюню наглому водиле.

Вот только этот скот даже и не думал везти меня кратчайшей дорогой. Как я узнал позднее, мы могли проехать всего восемь километров, но вместо этого проехали пятнадцать. По пути он травил байки, пытаясь заболтать меня, но смысла в этом не было. Город мне незнаком, и я понятия не имел, как и куда мы едем.

— Приехали, — повернулся ко мне таксист. — С тебя пятнадцать рублей. И ещё десятка за истории.

— А с тебя десятка за то, что я этот бред слушал всю дорогу, — усмехнулся я и протянул водиле пятнадцать рублей.

— Э, ты не груби. Это не