Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 53

Младшая сестра Светланы проделала большую работу по сбору информации, которая помогла бы найти Светиного убийцу. Она изучила биографии всех известных преступников, проживавших в Зареченске в конце шестидесятых и в начале семидесятых годов. Пыталась понять, кто из них скрывался за маской того самого непойманного маньяка: ведь убийца мог попасться и на другом преступлении. Гомонова выясняла, кто из преступников хотя бы в теории мог быть причастен к смерти её старшей сестры.

Людмила Сергеевна определила, что из всех изученных ею кандидатур на роль «маньяка с молотком» больше прочих годились трое. По ряду причин каждый из них мог оказаться «тем самым». И в то же время ни один из них не подходил на роль убийцы Пимочкиной со стопроцентной вероятностью. Информацию об этих личностях она собрала в отдельные папки. Я не раз держал те папки в руках. И до сих пор помнил, что было на них написано: «Комсомолец», «Гастролёр» и «Каннибал».

Глава 5

Тело Александра Усика оказалось на удивление выносливым. Парень явно раньше не проводил всё свободное время в библиотеке своей школы-интерната. С погрузкой капусты я справился не хуже других. И уж точно не ударил в грязь лицом в глазах Королевы (но если судить по её поведению, то я из грязи и не выбирался). Для меня работы в колхозе во второй трудовой день завершились на железнодорожной станции, где мы перегрузили капусту в вагон. Мои отношения с Альбиной Нежиной так и не сдвинулись с нулевой точки. Я и не ставил перед собой цель вскружить девчонке голову. Хотя признал, что её общество мне приятно.

Вечером, после ужина, я избавился от опеки комсорга (предварительно выпив несколько отваров и закусив их гематогеном). Сослался на усталость (Пимочкина отчитала старосту, за то, что тот заставил больного работать), улёгся на кровать. Но не прислушивался к многочисленным разговорам вокруг, не интересовался игрой парней в карты, отказался от красного вина (не представляю, где Аверин его откопал). И не вспоминал обтянутые тонкой тканью ягодицы Альбины Нежиной (если только… совсем чуть-чуть: позволил себе пару коротких фантазий). Основной моей темой для вечерних размышлений стали те самые папки Людмилы Сергеевны Гомоновой.

История Комсомольца в прошлой жизни заинтересовала меня меньше прочих. Парень представлялся мне малолетним психом, слишком импульсивным для того, чтобы оказаться неуловимым «маньяком с молотком». Не знаю, к кому он пытался залезть под юбку, но сделал он это очень уж неуклюже, раз расплатился за свой поступок комсомольским значком. Он мог бы убить Светлану Пимочкину. Из мести. Но я до сих пор сомневался, что Усик позарился бы на трёх других тёток. Тем более что в день убийства одной из них у Комсомольца было «железное» алиби — это признала даже Людмила Сергеевна.

И всё же Александр Усик был тем ещё говнюком. Чем дольше я о нём думал, тем больше находил в парне странностей. Эта дурацкая будёновка в рюкзаке… для чего ему понадобилась? Память о ком-то? Или была дополнением к той книге, что лежала на его кровати под подушкой? Парень воображал себя Павкой Корчагиным? Эдаким пламенным революционером, убеждённым комсомольцем? Я выяснил, что о фильме «Как закалялась сталь» с участием Владимира Конкина пока никто из студентов не слышал. А вот Василий Лановой уже успел покрасоваться в будёновке на больших экранах.

Отметил, что изредка посматривал на своих нынешних одногруппников и гадал: кто именно пришёл в тот злополучный день на первомайскую демонстрацию. Кого убила бомба Комсомольца? Славку Аверина или Пашку Могильного? Или Олю Фролович? А может, Альбину Нежину? Кто из этих парней и девчонок получил ранения? Кому обиженный на комсомол Саша Усик сломал жизнь, сделав инвалидом? Я посмотрел на свои тонкие пальцы. Подумал, что в чём Комсомольцу не откажешь, так это в сообразительности. Обычному человеку не так просто раздобыть компоненты для взрывного устройства — тем более, сироте студенту первокурснику.

Но если сообразительность помогла Усику остаться непойманным «маньяком с молотком», то Свете Пимочкиной теперь некого было опасаться. Тело Комсомольца перешло в моё владение. А уж я точно не собирался насиловать и убивать женщин. Да и не замечал за собой подобных желаний. Уж сколько гадостей мне сделала и наговорила бывшая жена — ни разу не поднял на неё руку (хотя иногда очень хотел «всыпать ей ремня»). И даже если меня вышвырнут из рядов Всесоюзного ленинского коммунистического союза молодёжи, то мстить за это никому не стану (уж точно не понесу бомбу на демонстрацию).

Осень уже наступила. И очень скоро станет понятно, убивал ли Комсомолец женщин молотком. Даты и места первых убийств я не помнил, даже приблизительно. Но знал: те произошли осенью. Смутно вспоминалось, что в одном из случаев фигурировал павильон на детской площадке (детский сад?) — очень сомнительная зацепка. Предотвратить эти убийства я не смогу (кто ж предполагал, что мне понадобится информация о первых жертвах маньяка?). Но если услышу об этих происшествиях до зимы — Сашку Усика из подозреваемых исключу. Во сяком случае, из подозреваемых в убийствах с изнасилованием.

Светлана Пимочкина оказалась единственной из квартета жертв маньяка, кто не подвергся сексуальному насилию — её убили первым же ударом. Убийца перестарался, не рассчитал силу? Или же убийство и являлось его подлинной целью, и в том преступлении не было сексуальной подоплёки? То была первая месть Александра Усика за крах мечты о карьере комсомольского вожака? Или же Пимочкину убил не «маньяк с молотком», а кто-то, кто хотел замаскировать убийства под чужое преступление? Не Сашка Усик — Комсомолец. А кто-то другой, кто мог посчитать Светлану опасным свидетелем.

Вариант с Гастролёром я решил пока не рассматривать в подробностях — помнил его лучше прочих. Известный своими зверствами на весь Советский Союз убийца заглянул проездом в Зареченск. Не удержался, оставил кровавый след и здесь: в парке около седьмой подстанции изнасиловал и задушил женщину — санитарку из пятой городской больницы. Сразу после того убийства Гастролёр покинул город. Но в теории он мог позже и вернуться, если узнал, что кто-либо стал свидетелем его преступлением… или же за вырвавшейся из его рук несостоявшейся жертвой. Света Пимочкина жила в десяти минутах ходьбы от седьмой подстанции…

«Не повезло девчонке с местом жительства, — подумал я. — И залётные маньяки рядом с её домом охотились, и местные вурдалаки примерно там же орудовали… орудуют».

Прислушался. Чётко различил доносившийся со стороны столовой звонкий голос Пимочкиной. Я слушал его только второй день, но уже выделял из общего хора. Потом что уж очень часто за эти дни его слышал. «А ведь с её потребностью заботиться о слабых и несчастных она могла и заглядывать временами к соседу». Представил: стала бы Светка молчать, узнав секрет поживавшего неподалёку от дома её родителей мужчины? Как сознательная комсомолка, обязана была тут же рвануть с донесением в милицию. Но ведь могла и разжалобиться, если узнала лишь часть правды, пожалеть несчастного одинокого мужчину.

В девяносто первом году все зареченские газеты разразились статьями о неизвестном никому раньше мужчине. Рассказывали о его прошлом, но главное — о его секретах. Появлялась подобная статья и в «Комсомольской правде», и даже в «Аргументах и фактах». Видел все эти газетные вырезки в папке Людмилы Сергеевны. Главное, чему удивлялись в своих заметках журналисты — почему правду об этом… жителе Зареченска горожане и правоохранительные органы узнали только через почти два года после его смерти. Почему в городе десятки лет творились ужасные дела, о которых никто и не подозревал?

Жидков Рихард Львович проживал в так называемом частном секторе неподалёку от пятой городской больницы. По адресу: улица Александра Ульянова, дом тридцать восемь. Я запомнил этот адрес, потому что родители Людмилы Сергеевны Гомоновой (в девичестве Пимочкиной) проживали на той же улице, но в доме под номером тридцать два. Пусть их двор и не соседствовал с двором Жидкова, но всё же находился от тридцать восьмого дома недалеко — Пимочкины наверняка нередко видели жившего на краю улицы одноногого мужчину. Людмила Сергеевна помнила его. Вот только он всегда казался ей безобидным и жалким — не опасным.

Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 53