Девушки, заметив свет, начали спускаться одна за другой. Дакнес оказалась последней. Когда она встала на пол и оглядела всё помещение, на её глазах появились слёзы радости.

— Какое прекрасное место, — прошептала она, — неужели всё это принадлежит мне?

— Кажется, не стоило ей этого показывать, — с флегматичным видом произнесла кошка. В её глазах не было даже удивления, словно она видела подобное каждый день и не раз, да и вообще устала от этого.

— Но здесь так красиво, и столько всего… — Дакнес перевела взгляд на резиновые члены. — Только я не понимаю, зачем эта дубинка… О, а она похожа на Масин член.

— Кхе-кхе, — зашёлся я в приступе кашля, — с чего ты это взяла?

Девушка с недоумением посмотрела на меня.

— Ну так я же вчера во рту его держала, а ещё между грудей тёрла.

— КХЕ-КХЕ, КХЕ-КХЕ. — сейчас у меня начался действительно сильный приступ кашля, и, кажется, я поперхнулся, хорошо хоть не хером.

Все перевели на неё взгляд, а у Тавры глаза, казалось, налились кровью.

— Ты… Что… Вчера… Делала? — проговорила она с перекошенным от ярости лицом, каждое слово было как гвоздь в крышку гроба.

Дакнес посмотрела на неё с недоумением.

— Ну, мне вчера Мори сказала так сделать, сказала, что Масимилиану это очень нравится, а потом меня оттащила та ушастая мышь, и снова меня связала… Какие же у неё сильные ручки… — проговорила она растерянно, а от последней фразы немного закатила глаза, после тряхнула головой и спросила: — А что, мне не надо было так делать?

— Мори! — сказал я, с яростью ища глазами кошку. — Мори?

И увидел, как в люке только мелькнула её нога и хвост… вот ведь чертовка, сбежала. Я повернулся к Дакнес.

— Пойми меня, никто тебя не должен заставлять это делать, — старался мысленно подобрать нужные слова.

Мне выдали то, от чего я просто охренел.

— Ну так я сама хотела попробовать, да и к тому же Мори и Мумини часто так делали, когда ты спишь, а ещё иногда почему-то прыгали на тебе. Правда, зачем-то тебе давали тот порошок, от которого хочется спать…

— Да вы охуели, — вырвался из меня сиплый голос, и я перевел взгляд на Тавру, — что за хуйня!

Тавра тут же стушевалась, её глаза начали метаться из стороны в сторону, а Лилиана смотрела с полным охреневанием в глазах, и похоже даже не осознавала, что происходит, стоит и глазками только хлоп, хлоп.

— Маси, ты пойми… — начала тавра, — ты был постоянно напряжён, а Мори говорила, что это тебе поможет, да и на утро ты всегда был с улыбкой на лице.

Ну охренеть просто и не встать, то есть пока я считал себя девственником, а меня уже давно поимели, и похоже не по одному разу…

Я стоял около минуты и смотрел на них пустым взглядом, а потом…

— Ха-ха-ха-ха — разорвал меня дикий ржач.

— Эм, Маси? — осторожно спросила тавра.

Ну я ничего не ответил, а лишь продолжал ржать как конь.

— Может, его свяжем, — спросила Дакнес, — а потом меня.

Моя истерика не останавливалась.

Это же надо так, я думал, что хожу девственником, и боялся, что таким и подохну… А я ведь ещё удивлялся, что легко переношу воздержание, а тут оказывается… Хахахаха.

А я же всё продолжал смеяться не останавливаясь ещё минута три, а потом просто подошёл к девчонкам и сгрёб их в охапку.

— Мои дорогие, я вас люблю. — произнес я, крепко обнимая своих красавиц.

— Ты не злишься? — осторожно спросила тавра.

— Я? — удивленно приподнял бровь. — Я в ярости, но… Ха-ха-ха…

И вновь мой истерический смех разразился в воздухе. Как же так? Пока я искал и думал, как решить проблему, девушки уже всё решили, и, похоже, даже не поставили меня в известность. Кажется, они использовали меня… Как игрушку.

Отсмеявшись и отстранившись от них, я задал вопрос:

— И как давно вы меня… — я не стал продолжать.

— Ну… Я с твоего дня рождения… А Мори, похоже, ещё раньше… Намного…

Охренеть. Просто охренеть.

Пока я стоял и обдумывал сложившуюся ситуацию, девушки разошлись по комнате, полной тайн и загадок. То, что здесь пыли почти с палец толщиной, говорит о том, что это место не подарок от Шаяны, хотя я и не был бы удивлён.

Тут подала голос краснокожая:

— А что в этих сундуках?

Мы подошли к Дакнес и увидели два деревянных сундука, обитых железными полосами. Один был относительно небольшим, больше напоминал большой ларец, а другой — довольно длинным и высоким.

— На них замки, надо как-то их снять, может, тут есть ключ… — сказала Лили, но тавра просто схватила замок руками и уперлась нагой в сундук.

Раздался треск, и в руках тавры остался замок вместе с «мясом». Я посмотрел на неё нечитаемым взглядом. Похоже, тогда она дала мне пощёчину, сильно пожалев, и лишь слегка погладила, можно сказать, даже любя. Божечки… Это же сколько в ней силы… Бррр. А если она во время нашей страсти войдёт в ажиотаж, то это смерть через сну-сну. Так не думать о ерунде, просто не думать.

Но как бы то ни было, за мою поруганную невинность нужна жестокая месть. Я оглядываюсь на местный инвентарь, и на моём лице появляется улыбка, от которой Мумини побледнела, а Дакнес начала предвкушать веселье.

— Маси, я не знаю, что ты задумал, но может не надо? — спросила Мумини.

— Надо, Мумини, надо. — подхожу и глажу её по голове.

Сейчас розовые волосы тавры были завязаны в конский хвост, а её волосы такие мягкие… Стоп, а чем у неё завязаны волосы?

— Наклони голову.

Она послушно выполняет.