Из помещения вышел низкий мужчина, больше похожий на пуфик для ног, нежели на человека, и начал читать нам лекцию о правилах поведения. Мол, не забудьте поздороваться, актрису руками не трогать, магию не использовать и подобную срань, добавив, что на все про все у нас пятнадцать минут. Будто это нам нужно — искать ее драгоценности.

Мы вошли внутрь, и перед нами предстала кроткая, красивая женщина с золотой косой и такого же цвета глазами. Она была одета, судя по всему, в сценический наряд: на ней было пышное изумрудное платье и черные сетчатые перчатки. Девушка улыбнулась тонкими, как ниточки, губами и предложила нам присесть.

Сев на диван, я приготовился записывать за Разумовским. Тот, подмигнув женщине и улыбнувшись, наконец начал задавать вопросы.

— Скажите, когда вы видели браслет последний раз?

— Две недели назад, он был на мне во время выступления. Потом я зашла сюда, в гримерку, и, переодевшись, убрала его в эту шкатулку, — она показала пальцем на скорее ларец, стоящий на туалетном столике. — Мне нужно было срочно отойти, так как меня вызвал директор, и когда я вернулась, его уже не было.

— У вас были завистники или недоброжелатели?

— Их много, в такой работе у меня нет друзей, каждый желает занять мое место.

— Вы можете написать список таких людей?

Она кивнула, и я передал ей блокнот. Девушка аккуратно записывала имена красивым круглым почерком, после чего вернула его мне. Заглянув мне в глаза, она почему-то смутилась и поправила локон, выбившийся из прически.

— Хорошо. У вас есть предположение, кто из них мог это сделать?

— Нет, не хочу клеветать на своих коллег. Все же я верю в то, что никто из них на такое не способен.

— Вы уверены?

— Правда… — Девушка замялась и начала перебирать длинными тонкими пальцами платье. — Одна женщина… Настолько хочет занять мое место, что однажды пыталась меня отравить и подсыпала гвозди в обувь.

— Кто это?

— Елена Суворова. Мы пришли сюда вместе, но из-за недостатков в ее фигуре она не могла играть некоторых персонажей. А я быстро понравилась публике, и меня сделали принцессой этого театра.

Неужели женщины способны на такие низкие способы избавиться от соперницы? Даже не знаю, что из этого безобиднее: гвозди или яд… Это и правда пугает. Если она до сих пор работает с такими коллегами, то у нее должны быть стальные нервы, не иначе.

— Когда вы уходили, вы запирали дверь?

— Кажется, что да… Точно, да!

— Кто-то еще имеет доступ к вашей гримерке?

— По идее, только я и мой менеджер — Евгений. Вы его встретили перед тем, как зайти сюда.

— А Евгений мог так поступить, как вы думаете?

— У него, конечно, скверный характер, но я не думаю, что он мог бы украсть браслет. За мои успехи он, как менеджер, получает достаточно денег на безбедную жизнь, я думаю, что ему это ни к чему.

Как интересно за ней наблюдать. Все это время я не отводил взгляд от девушки, пытаясь понять, врет она или нет. Да, видно, что она немного взволнована, но, кажется, говорит правду. Она так хорошо относится к тем, с кем работает. Ни одного плохого слова в адрес коллег. Да и ведет себя достаточно тихо, в отличие от той графини…

— Хорошо, какая ценность у данного браслета?

— Сам по себе он стоит не очень дорого, как мне кажется. Он достался мне от бабушки и дорог как память. Поэтому я и не понимаю, зачем его украли. К сожалению, узнав о его пропаже, у меня поднялась температура, и стало мутить. Я с трудом сыграла свою роль, отчего получила предупреждение от директора. Сейчас вроде полегче… Но все же я хотела бы его найти.

— А…

Не успел Разумовский продолжить, как в помещение вошел тот самый Евгений. Скорчив недовольное лицо, он начал топать ногой и показывать нам на выход. Девушка от этого погрустнела и опустила глаза. Кажется, подобное происходит нередко, и ей это совсем не нравится. Неужели здесь настолько серьезные правила?

— Извините, а у вас есть камеры здесь или в коридоре?

— Здесь нет, так как это место, где я переодеваюсь и могу передохнуть после тяжелого спектакля. А в коридоре должны быть.

— Поняли вас. Спасибо за информацию.

Выйдя в коридор, я начал смотреть на стены и потолок в поисках камер видеонаблюдения. Есть три камеры: одна направлена на этот коридор, две другие — на соседние.

— Олег Родионович, а мы можем посмотреть камеры видеонаблюдения?

— Ты думаешь, они их не смотрели?

— Не знаю, но я заметил, что в гримерке Ольги тоже есть камера.

— Как есть камера? Быть не может!

— Она спрятана на шкафу в углу и, кажется, вполне себе может видеть всю комнату.

— Ты уверен?

— Не целиком, но я думаю, проверить стоит. В любом случае, мне кажется, что нам надо их посмотреть.

— Пойдем в фойе тогда. Подождешь меня там, а я пока переговорю с охраной. Надеюсь, они нам не откажут.

— Без проблем.

Я вышел обратно к ребятам, а Разумовский ушел в комнату охраны. На удивление, они даже не подрались — стояли, как наказанные дети, по разным углам и смотрели в телефоны. Лиза, увидев меня, сразу подбежала, пытаясь уточнить, что мы выяснили. Я протянул ей блокнот и коротко рассказал результаты допроса. Девушка просто кивала головой, впитывая информацию. После чего она начала делать дополнительные пометки в своем блокноте.

Через несколько минут из-за угла вышел Олег и позвал меня в комнату охраны. Перед нами предстало большое количество мониторов, на которых камеры были разбиты по четыре штуки. Как я и думал, в комнате принцессы театра тоже есть камера. Интересно, а охрана знает, что это незаконно?

Пока мужчина искал записи двухнедельной давности, я написал Разумовскому сообщение на телефон:

*Надо как-то отвлечь его и скачать записи из комнаты Ольги.*

*Есть идея, как это сделать?* — получил я в ответ.

*Да*

После чего я отправил сообщение Самойлову:

*Когда подам сигнал, сможешь незаметно отвлечь охранника? *

*Как и зачем? *

*Нам нужна одна запись с камер видеонаблюдения. Как не знаю, придумай