— Мы видели, — кивнул Нарайн. — Но это всё равно ограничение, контроль, навязанный внешней волей.

— Так ли это? — спросил Сорин. — А что, если я скажу вам, что эта система была создана с согласия самого Нексуса?

Это заявление вызвало новую волну удивления.

— Невозможно, — возразил Малик. — Ни один Владыка добровольно не согласился бы на ограничение своей сущности.

— Обычный Владыка — нет, — согласился Сорин. — Но Нексус… он иной. Его природа — чистая энергия перекрёстка, не привязанная к конкретной стихии или форме. Без определённой структуры, фокуса, он был бы подобен звезде без гравитации — ослепительной, но разрушающей саму себя и всё вокруг.

Он сделал паузу:

— Я не говорю, что первоначальное пленение было добровольным. Но за тысячелетия… взаимодействия между Нексусом и Глубинным Конклавом сформировалось нечто иное. Симбиоз, если хотите.

Малик и Нарайн снова обменялись взглядами, пытаясь оценить правдивость слов Провидца.

— Если это правда, — медленно произнёс Малик, — то зачем тебе с нами разговаривать? Что ты хочешь от нас?

Сорин указал на проход, который они обнаружили ранее:

— Я хочу, чтобы вы прошли этим путём. Встретились с Нексусом лично. Услышали его собственные слова, а не мои интерпретации.

Он сделал жест, и энергетические линии на полу пещеры засветились ярче, обозначая путь:

— Этот тоннель приведёт вас напрямую в Зал Резонанса, в сердце Обсидиановой Башни. Там вы сможете говорить с Нексусом без посредников.

— А твои стражи? Системы защиты? — спросил Нарайн.

— Они не будут препятствовать вам в этом конкретном коридоре, — ответил Сорин. — Я временно перенастроил их.

Малик всё ещё выглядел подозрительным:

— Почему нам следует доверять тебе?

Сорин снова издал тот странный звук, похожий на смех:

— Доверие, Владыка Теней, это роскошь, которую редко можно себе позволить в таких делах. Вы не должны мне доверять. Вы должны следовать своей цели — встретиться с Нексусом. А я просто… облегчаю путь.

Он начал терять форму, постепенно возвращаясь к изначальной сфере энергии:

— Решение за вами. Идти прямо в сердце Конклава по безопасному пути, который я предлагаю. Или искать собственную дорогу через все слои защиты.

Прежде чем полностью исчезнуть, он добавил:

— Кстати, ваш брат Терракс успешно трансформировал цитадель в новый Мост. Впечатляющая работа. Четыре точки соединены. Остаётся три. Время истекает, Владыки.

С этими словами проекция Сорина растворилась, оставив после себя лишь лёгкое колебание воздуха и светящиеся линии на полу пещеры, указывающие путь к тоннелю.

Когда проекция исчезла, Тарен и Элиана подошли ближе.

— Это… странно, — заметила Элиана. — Я ожидала любой реакции, но только не приглашения войти.

— Ловушка? — предположил Тарен.

Малик задумчиво смотрел на светящиеся линии:

— Возможно. Но также возможно, что Сорин говорит правду, или по крайней мере её часть.

Нарайн кивнул:

— Глубинный Конклав всегда был самым таинственным, самым… философским из всех. Их отношение к энергии перекрёстка всегда отличалось от остальных.

Он указал на центральный алтарь:

— И структура этой системы действительно нетипична. Она создана не столько для пленения, сколько для… сотрудничества.

Малик подошёл к входу в тоннель:

— В любом случае, наша цель — встреча с Нексусом. Независимо от намерений Сорина, этот путь ведёт прямо туда, куда нам нужно.

— Но мы должны быть готовы к любым неожиданностям, — добавил Нарайн. — Сорин может иметь скрытые мотивы.

Малик согласно кивнул:

— Тогда идём вперёд, но с максимальной осторожностью. Тарен, Элиана, держите сенсорные кристаллы активированными на протяжении всего пути. Любая аномалия, любое изменение энергетического фона — сразу сообщайте.

Группа построилась для движения по тоннелю — Малик впереди, Нарайн замыкающим, ученики между ними. Перед тем, как войти в проход, Малик создал несколько теневых конструктов-разведчиков, которые поплыли вперёд, исследуя путь.

Тоннель оказался неожиданно прямым и хорошо сохранившимся. Стены его были гладкими, словно отполированными, с тем же тусклым фиолетовым свечением, что и в основной пещере. По полу и потолку тянулись светящиеся линии, пульсирующие в едином ритме — как будто по ним текла энергия в определённом направлении.

— Ритм пульсации ускоряется, — заметил Нарайн после нескольких минут движения. — Энергетический поток становится интенсивнее.

— Мы приближаемся к центральному узлу, — кивнул Малик. — Чувствуете? Воздух становится… гуще, заряженнее.

Действительно, по мере продвижения ощущалось нарастающее давление — не физическое, а энергетическое. Словно вокруг становилось всё больше и больше концентрированной энергии перекрёстка, делая сам воздух почти осязаемым.

Тоннель начал постепенно расширяться, а затем внезапно вывел их в просторное круглое помещение с высоким куполообразным потолком. Стены, пол и потолок были выложены глубоким чёрным обсидианом, отполированным до зеркального блеска. В центре помещения возвышалась странная конструкция, напоминающая одновременно алтарь и научный прибор — сочетание древних символов и современных технологий.

А над конструкцией парило нечто, от взгляда на что начинала болеть голова — объект, постоянно меняющий форму, переходящий от кристалла к сфере, от сферы к спирали, от спирали к чему-то, что невозможно было описать обычными словами.

— Зал Резонанса, — прошептал Нарайн. — И это… Нексус. Или, по крайней мере, та его часть, что проявлена в нашем измерении.

Когда они полностью вошли в зал, двери за ними беззвучно закрылись. У противоположной стены обнаружилась высокая фигура в длинных тёмно-фиолетовых одеждах — реальный Сорин, не проекция. Он стоял неподвижно, наблюдая за их реакцией, его древнее лицо, покрытое тонкой сетью линий, напоминающих энергетические каналы, оставалось бесстрастным.

— Добро пожаловать в сердце Глубинного Конклава, — произнёс он голосом, удивительно похожим на тот, что они слышали от проекции. — Вы прошли длинный путь, Владыки. И вот, наконец, стоите перед целью своего путешествия.

Он указал на парящий над конструкцией объект:

— Нексус, Владыка Энергии. Самый загадочный и наименее понятный из Семи Изначальных.

Малик сделал шаг вперёд, не отводя взгляда от меняющегося объекта:

— Мы пришли освободить его, как освободили наших братьев.

— Я знаю, — кивнул Сорин. — Но прежде чем вы что-либо предпримете, я предлагаю вам… поговорить с ним.

Он поднял руку,