Найдя в моём лице сильного соперника, Тацуки так быстро росла в силе и навыках, что даже группа мальчишек старшего возраста была бы для неё не более чем грушами для битья, на которых она тренировалась перед нашими с ней спаррингами.

Что не могло не вызывать вопросы. Ладно я, — в каноне семнадцатилетний Ичиго с ходу выдавал тысячи отжиманий, когда Куго Гинджоу заставил его тренироваться в физическом теле, — но она-то не демонстрировала никаких сверхъестественных сил. Ну, кроме возможности видеть призраков и того случая с Ями, когда она единственная среди всех прохожих не умерла от его «высасывания душ». Нет, у девочки явно есть скрытый потенциал. Достаточно вспомнить Садо Ясутору, который тоже демонстрировал сверхчеловеческие силу и прочность ещё до того, как пробудил свой фулбринг. И, находясь рядом со мной, она, скорее всего, рано или поздно этот потенциал раскроет, как это было с Орихиме и Ясуторой в каноне. Вопрос лишь в том, а надо ли оно ей? Ведь вместе с плюсами личной силы, долгой жизни и практически гарантированного сохранения воспоминаний после смерти идут и повышенные риски столкнуться с опасностями духовного мира.

Хотя я почти на сто процентов уверен, что сама Тацуки выберет силу и возможность самой решать свою судьбу, а не жизнь в мнимой безопасности и неведении, — достаточно вспомнить, как она бесилась в каноне, когда Ичиго отказывался рассказывать ей, что происходит, — но решать за неё я не хочу. А сама девочка ещё слишком мала, чтобы делать подобный выбор.

Примечание:

* в каноне Ичиго записали в секцию тоже в четыре года, где он и попал в руки Арисавы.

Глава 9 — Ты волшебник, Ичиго!

Не найдя способа самостоятельно пробудить духовную силу, я, как и обещал самому себе, насел с расспросами на отца. Мне нужно было больше информации, нельзя слепо полагаться на знания из аниме — случай с мамой уже продемонстрировал ненадёжность подобного подхода.

К счастью, видя, что я отношусь к происходящему максимально серьёзно, Ишшин не стал отмалчиваться.

— Хорошо, — неохотно согласился на разговор он в один из дней, — но ты должен пообещать мне, что не передашь то, что я тебе сейчас расскажу, Юзу и Карин. Масаки не простит мне, если втяну в это ещё и их, она хотела, чтобы у вас было нормальное, счастливое детство…

Не могу сказать, что не понимаю этого желания, но теперь всё поменялось. Насколько я могу судить, мама была достаточно сильной квинси, чтобы гарантировать безопасность нам с сёстрами. Но теперь она в коме, и единственный, кто может спасти нас в случае возможной встречи с пустыми, — это отец. А с ним что-то явно не так. Я прекрасно помню, что вся история в каноне с того, собственно, и начинается, что пустой врывается в дом Куросаки — и никто не может его остановить.

— Эта штука и им угрожала тоже… — хмуро напомнил я, на что отец отозвался лишь тяжким вздохом. — Хорошо. Если в этом не будет необходимости, я обещаю ничего им не рассказывать.

Так для меня начался расширенный экскурс в историю собственного происхождения.

Отец рассказал мне о том, как он впервые встретил Масаки, о том, как самовольно отправился в Каракуру, чтобы расследовать таинственные исчезновения шинигами своего отряда, и наткнулся тут на аномального пустого в чёрной броне и с заполненной какой-то хренью дырой в груди. О том, как чуть не проиграл этот бой из-за того, что неизвестный шинигами, которого он так и не смог заметить, атаковал его в спину, тем самым лишив возможности использовать банкай, и как в самый последний момент его спасла незнакомая девушка-квинси.

Однако пустой перед смертью успел укусить её в шею и запустил процесс пустофикации — смешивания души реципиента с душой пустого. Но Ишшин узнал об этом только во время своего следующего посещения мира живых. Проблема была в том, что в процессе пустофикации стирается граница не только между двумя душами, но и с внешним миром, в результате чего душа против собственной воли самоуничтожается — Урахара Киске назвал это самоубийством души.

Да, в ситуацию снова вмешался Урахара Киске. На протяжении сотен лет он занимался изучением процесса пустофикации и придумал способ остановить самоубийство души. Для этого нужно поместить внутрь пустофицируемой души что-то противоположное опустошению. Именно так Урахара в прошлом остановил пустофикацию вайзардов (группы шинигами, на которых Айзен ставил эксперименты по пустофикации) — при помощи вакцины из человеческих душ и стрел квинси. Для Масаки же, которая была квинси и пустой, в противовес нужны были духовная энергия шинигами и человека. Первая — как противоположность квинси, вторая — как противоположность пустому. Однако это только останавливает самоубийство души, для возвращения к полноценной жизни требовался постоянный источник силы, который будет подавлять пустого внутри неё — то есть кто-то должен был навсегда связать свою душу с душой мамы, просто для того, чтобы она смогла продолжать нормально жить.

И Ишшин стал для неё этим человеком, при этом отказавшись от всей своей прежней жизни и навсегда, как он тогда думал, лишившись сил шинигами.

В результате отец поселился в Каракуре, открыл свою клинику, а мама после окончания школы перебралась жить к нему. А ещё позже, когда на свет появился я, пустой, который всё это время находился в подавленном состоянии внутри души мамы, перешёл ко мне. А она благодаря этому восстановила свою духовную структуру и силы квинси.

Наконец-то всё встало на свои места. Теперь понятно, откуда взялся пустой внутри моей души, а также то, почему мама не прошла священный отбор короля квинси — её душа была осквернена пустофикацией.

Что касается странного пустого, который стал всему виной, то тут и к гадалке не ходи — опять Айзен со своими экспериментами. Да и ударить отца так, чтобы он ничего не заметил, для него проще простого, плюс с его привычкой везде совать свой нос он наверняка знал об особенностях банкая Ишшина. Всё сходится.

Ну и подтвердилась моя догадка о связи Рюукена и мамы. На протяжении всего того времени, когда мама столкнулась с пустым, и ещё какое-то время после она жила в поместье Исид в качестве иждивенки и будущей невесты Рюукена. Вся эта история происходила