Воскликнула — и с треском поднялась на восемь тонких лапок, шустро выбираясь из коробки на стол.

— Эй, к Алексу не лезь! Ему нельзя близко к тебе находиться!

— Да не бойся ты! — оскалился череп, глядя на вылупившегося и застывшего на месте Сашку. — Это ж не демон, а нежить обычная! Я с ней просто связан!

— Всё равно! — закрыл сына Адам. — Нечего! Ничего хорошего ему от общения с тобой точно не будет!

— Во-о-от! — поднял вверх указательный палец батя. — Вот, Адам, у тебя тоже вырабатывается правильное отношение ко всяким этим демонам! Ничего хорошего от них не жди!

Саня, поняв, что ему тут никакого веселья не светит, обиженно сопя удалился в свою спальню в обнимку с фырчащим Хвостиком.

Тот, кажется, был не очень доволен, но всё-таки не бросил своего маленького хозяина в одиночестве. К тому же, коту мёртвая голова явно не понравилась.

Неудивительно — кошки вообще очень чутки, но всякой некрожизни. И призраков видят, и зомби всяких издалека чуют.

Если у вас среди ночи кошка летает по дому в полном неадеквате — задумайтесь. Может, у вас где-нибудь в подвале слесарь из мёртвых восстал.

Или вас навещает призрак прабабушки.

— Чего тебе надо? — взял быка за рога отец. Да, он определённо больше по грубой силе, чем по тонкой дипломатии. — Хотел от нас чего-то?

— Может я решил просто в гости к вам заглянуть⁈ — застучал зубами череп. — Хотя, кого я обманываю! У вас тут слишком мерзкая для меня атмосферка!

— Вот, не зря мы тут дерево растим и кошку завели! — хихикнула мама. — Дима всегда говорил: что для человека хорошо, демону — смерть!

И чмокнула отца в щёку. Тот залился краской от похвалы, обнимая жену. На череп оба глядели с умеренной враждебностью.

— Это ж череп, что ему твоя смерть? — проскрипел наш необычный собеседник. — В гости я вас позвать хочу! Желательно всех троих и как можно скорее!

Родители удивлённо переглядывались. Я незаметно показал Адаму большой палец. Похоже, он верно донёс своему брату мысль — маму с папой лучше будет удивить.

Так больше шансов, что они согласятся на повторный визит.

Впрочем, на то, что они согласятся с ходу, надежды всё равно нет.

Так и получилось:

— Адам, твой брат всё-таки стал обычным демоном! — хмыкнул отец. — Что, головёшка, решил, что мы в прошлый раз хорошо посидели, и нас теперь можно понемногу раскручивать и заманивать⁈

Я нахмурился. Всё-таки отец не дурак, конечно. Но в некоторых моментах — абсолютно непрошибаемый тип.

Особенно это стало заметно после случая на моём прошлом дне рождения. Помнится, после него он стал с куда большей злобой изучать всякие материалы о демонах.

Особенно, когда его так и не взяли обратно в полицию.

После этих его слов даже мама посмотрела на него с явным скепсисом.

— Дима, дорогой… по-моему, ты с такими загонами в дурку скоро отъедешь. И останется Костик сиротой…

Э, чё это сиротой? А ты, мам, куда денешься?

— Лучше уж в дурку, чем демону в пасть! — совершенно серьёзно парировал отец. Продолжать разговор он явно не хотел.

Я взглянул на Адама. Так… Надеюсь, у них с братом есть ещё какие-нибудь козыри?

Или действовать придётся мне.

Но прежде, чем я успел сообразить, голова заскочила обратно в коробку и заявила:

— Адам! Ты меня сюда притащил в надежде, что этот осёл проявит сообразительность! Я тебе говорил, что надо сразу тут ему всё рассказать! Я его уговаривать не собираюсь! Либо покажи ему всё сам, либо тащи коробку где взял!

Такая гневная тирада от скачущей в коробке черепушки звучала довольно забавно. Все невольно заулыбались, но затем Адам тяжело вздохнул.

— Ладно… Ладно. Не хотел я эту штуковину показывать, но жизнь подруги мне дороже.

При этом он так посмотрел на маму… так… не знаю. Так, словно через секунду её крышкой гроба закроют и они больше не увидятся.

Мамины глаза расширились.

— Ч-чего вы на меня так смотрите, Адам⁈ Что случилось⁈

При этом говорил Адам настолько серьёзно и с таким каменным лицом, что даже отец затих, требовательно глядя на друга.

— Вот. — с тяжелым вздохом сунул он руку за пазуху. — Дмитрий, тебе же известно, что это?

И он вынул из-под полы своего прогулочного пиджака какое-то устройство. Похожее на круглое зеркало на длинной чёрной ножке, или на простую лупу — но с исписанным рунами ободком. «Линза» же у прибора мерцала сиреневым, по ней то и дело бежали радужные всполохи.

При виде этой штуковины отец резко втянул воздух сквозь зубы.

— О… откуда это у вас, Адам⁈

Я, впрочем, не особо замечал батины эмоции. Ведь второй рукой Адам как бы невзначай вынул из кармана брюк свой телефон. И будто случайно положил его прямо передо мной.

Экраном с каким-то текстом кверху.

«С помощью этой вещи вполне можно увидеть, кто ты есть. Или как минимум твою магическую штуковину. НИ В КОЕМ СЛУЧАЕ не давай посмотреть на себя через её стекло»!!!

Понял, принял, не дурак.

— Поду с Саськой поигаю! — воскликнул я, прыжком слезая с дивана. — Скусьно!

— Пойди поиграй, Костян, пойди… — как завороженный протянул батя, н отрывая глаз от артефакта в руках Адама.

Скрывшись в спальне, но оставив дверь приоткрытой, я присоединился к Сане в его заботе о Хвостике.

Теперь вся надежда на Адама и его неведомый прибор.

Если магия в разных мирах обычно очень схожа, просто развивается в разных направлениях, или разными темпами… в общем, неоднородно, то вот артефакторика…

Артефакт это ведь зачарованный ПРЕДМЕТ. Это главное. И то, какие предметы и как будут видоизменять, полностью зависит от того, что и как в обществе производят, какой функционал нужен магам или богачам, каковы фантастические представления общества о возможностях артефактов.

И только затем уже — от развития самого зачарования как искусства.

В общем — хрен его знает, что там в руках у Адама. Пусть потом расскажет, это интересно.

* * *

Дмитрий сглотнул ком, подступивший к горлу. Неверяще проморгался.

Прямо сейчас его друг, с которым они довольно сильно сблизились за прошедшие полтора года, держал вещь, которую он видел всего пару раз в жизни.

Видел в том прошлом, которое обычно старался не вспоминать.

Это в последние четыре года он работал с полицией, а потом занимался ребёнком. Но в полицию его сумел выгодно, как тогда казалось, пристроить один знакомый.

Знакомый, с которым Дмитрий Осинский работал