Медведев хохотнул:

— Знаешь, у меня после каждого твоего «весёленького» путешествия скоро седых волос будет прибавляться. Но в целом, да — идея интересная. Правда, у меня есть только один вопрос. Допустим, лично я, китайский там, с пятого на десятое, понимаю. И то многие слова в моём словаре из разных диалектов. Как ты понимаешь, на Стене всё это попадает в общий котёл. Но остальные-то наши каким образом будут по-китайски разговаривать?

Не скажу, что такие мысли совсем не приходили мне в голову. Но я полагал, что мы сможем решить это достаточно просто.

Я посмотрел вопросительно на Тагая.

— В изучении языка нам по идее может помочь наш друг Тихомир Добромыслов.

— А чего ты на меня так смотришь? — с подозрением ответил Тагай. — Я вот лично ни разу не полиглот.

— Нет, конечно, — согласился я. — Но ведь ты менталист и чисто гипотетически это мог бы внедрить нам некоторые базовые курсы китайского языка. А может быть, и не базовый. Ведь если демоны вроде тех же Максвелловских отпрысков в состоянии были внедрять целые пласты воспоминаний в голову людям, то знание языка по идее вполне реально внедрить. Тем более, если у тебя получится потренироваться на нас как на подопытных кроликах, в дальнейшем ты сможешь очень даже хорошо зарабатывать этим делом. Будешь работать на государство и внедрять всем остальным знания языков. Очень прибыльная должность, я хочу тебе сказать.

— Во всём этом мне не нравится только одно: что на нас будут тренироваться, как на кроликах, — с усмешкой произнёс Гризли.

— Хорошо, на тебе будут тренироваться, как на мишке, — тут же покладисто согласился я, и мы все заржали.

— Нет, вы, конечно, молодцы. Что называется, без меня меня женили! — ответил на это Тагай, снова становясь серьёзным. — Но я ума не приложу, как бы я это всё мог сделать. Я таким никогда не занимался и даже близко ничего подобного делать не умею.

— Не знаю, тебе же целую библиотеку откопали. Попробуй поискать что-нибудь в храме. По любому у Арахны где-нибудь должно быть это записано. Попроси своих паучат, чтобы они тебе помогли. А уж китайца, владеющего несколькими диалектами китайского, мы тебе отыщем для соответствующих манипуляций.

— Ну, раз так, тогда отличный план: найди то неизвестно что, внедри туда неизвестно куда, пойди туда неизвестно зачем.

— Ну почему же неизвестно? — сказал я. — Всё известно. Маршрут я тебе рассказал, что и как сделать тоже.

— Ну прелесть же план, надёжный, как швейцарские часы, — Тагай бессильно всплеснул руками. — С одной стороны, Вить, мне тебя честно хочется послать далеко и надолго. А с другой стороны, я понимаю, что туда я тоже пойду с тобой. Ладно, я обязательно пороюсь в библиотеке храма. Но прям быстрого ответа тебе не обещаю. Потому что это действительно надо копаться. С вас тогда китаец. И кстати, да: какое количество людей предполагается обучать китайскому?

— Я вообще предполагал, что мы идём с тобой и стихийной четвёркой, плюс Росси.

— Ещё раз, — попросил Тагай.

— Ну смотри: мы втроём, Росси, Белоснежка и Артём Муратов. Вот как классическая пятёрка: стихийники, усиленные менталистом. Ну, плюс высший демон для поднятия духа, так сказать. Пока Мирослава и Костя находятся у Азарета, мы вполне сможем выполнить все свои задачи таким составом.

И когда казалось бы, что мы уже договорились, и каждый понял, как и чем он должен заниматься, Гризли подкинул ещё одну идею.

— Слушайте, — он потёр заросшую щетиной щёку, — ладно с китайцами. Но ведь в столице вашей Тохарской империи не осталось ни одного живого очевидца из этой самой столицы. Как ты предлагаешь там вообще хоть как-то ориентироваться? Ты размеры нашей столицы представляешь? Попробуй отыскать в развалинах, в которых ты не ориентируешься, основание какого-то храма, где ты собираешься искать это самое родовое наследие. Чтобы эффективно всё сделать, нам нужны какие-нибудь карты столицы. Нам надо что-то такое, чтобы рекогносцировку на местности можно было провести и к чему-то можно было бы хоть как-то привязаться.

— Про это я уже тоже думал, — ответил я. — Карты я постараюсь добыть.

— О, это даже интересно, где? — хмыкнул на это Гризли. — Если самой империи уже четыреста лет как не существует.

— Ну так, империи не существует четыреста лет, а враги-то империи остались. Я пойду к Иосифу Дмитриевичу Светозарову. У него, уж точно, как у безопасника, что-то похожее в архивах должно храниться.

Тагай с Гризли переглянулись и посмотрели на меня.

— Удачи, — сказал на это Медведев.

* * *

На следующее утро мы все отправились в столицу. Первым делом я там встретился с Белоснежкой и Артёмом Муратовым. Рассказал им всё, что говорил всем до этого, и спросил их согласие на участие в нашей поездке сначала в столицу Тохарской империи, затем в Китай.

Белоснежка согласился влёт.

— Наконец-то! — воскликнул он грозя низкому серому небу кулаком. — Будет возможность дать кому-нибудь в морду.

— Без этого, разумеется, никак, — хмыкнул я.

А вот Артём некоторое время подумал и сказал:

— Витя, ты не представляешь, насколько я рад твоему предложению! Нет, я бы, конечно, и так согласился тебе помочь в любом случае. Но существует вариант, что эта поездка поможет и мне.

— Каким же образом? — поинтересовался я.

— Ты же знаешь про мою бабушку? — уточнил он.

— Конечно, знаю. Помню, что Аграфена Петровна подлечила её некоторым образом.

— Точно. Но дело в том, что у китайцев есть некое лекарство, которое поможет бабушке выиграть ещё немного времени. По сути, те пару лет, которые выиграла Аграфена Петровна, это ничто. Лекарство, о котором я сейчас говорю, если только слухи правдивы, сможет дать значительно больше.

Я прищурился, понимая, что мне эта информация тоже пригодится.

— Вот только его не выпускают за пределы императорского дворца вообще никаким образом. Именно поэтому среди императоров так много долгожителей. И именно поэтому все претенденты грызутся за трон со страшной силой. Нужно ещё дожить до возраста претендентов. В общем, мне нужна одна доза этого лекарства для бабушки.

Я про себя подумал, что неплохо бы добыть и дозу того же лекарства для деда Креслава. Ведь он, по сути, отдал часть своей жизни, когда применил конструкт во время прорыва демонов в Горном. А время-то идёт. И