Раздался осторожный стук в дверь купе. Я сначала испугался, но потом понял. Я всё понял! Это немного другой сценарий. Первый раз огребаю, получаю признание девушки, а потом уже превозмогаю.

Я попытался сделать максимально болезненный вид, после чего приподнялся и потянулся откинуть защёлку. Дверь тут же откатилась в сторону, вот только… Вместо Анны там стоял Валентин. Я так и сел, уставившись на него.

— Что, не меня ждал, урод? — усмехнулся он и тут же шагнул внутрь, закрыв за собой дверь. Его взгляд скользнул на столик, где помимо лекарств лежала та самая тысяча, которую дал его человек. — Полагаю, это моё.

Он взял купюру и демонстративно положил её себе в карман, после чего сел на соседнюю полку.

— Что вылупился, убогий? Сказать нечего? — насмехался он надо мной. — Надеялся отсидеться по-тихому в уголке, пока поезд доедет? Или ждёшь, что Анна тебя пожалеет?

— Почему тебя вообще это волнует? — я стараясь выглядеть уверенно, но голос предательски выдал напряжение.

— Надеялся, что увижу Анну у тебя. Это было бы на неё похоже, — он презрительно скривился. — Любит она сирых и убогих. Вот таких, как ты.

Вот ведь ублюдок! Во мне закипал гнев, опять пламя свечи стало больше, но вместе с тем перед глазами всё поплыло. Чёрт, надо успокоиться.

— Увы, её здесь нет. Исчезла, как только поняла, что найти здесь героя-спасителя не получится. Должно быть, сошла с поезда.

— Сошла? — удивился я. — Куда?

— На такси решила доехать наверняка, — пожал он плечами.

Я попытался улыбнуться и гордо выпрямиться. Но чувствовал, что губы дрожат от нервов:

— Или она просто не захотела видеть твою рожу.

— Ого, даже пытаешься огрызаться? — усмехнулся он. — Хочешь казаться смелым, но я-то вижу, как у тебя руки дрожат.

Я инстинктивно сжал кулаки, пытаясь взять себя в руки.

— Это от усталости. А может, просто тошнит от тебя.

Валентин резко вскинул руку в мою сторону, будто собирался ударить. Я непроизвольно дернулся, а он демонстративно пригладил свои волосы.

— Ой, смотри, какой дерзкий! — засмеялся он. — Но чего ж тогда такой дёрганый, герой?

Я вновь заставил себя выпрямиться.

— Мне просто не хочется снова тратить время на чью-то нездоровую потребность в самоутверждении.

— Даже так? — он растянул слова, наклонившись чуть вперёд. Я же вжался в спинку дивана. — Но мне помнится, ты сам был уверен, что наваляешь мне. Но кишка тонка оказалась. Больше, чем на простенький фейерверк, силенок не хватило. Дам совет на будущее: знай своё место. Думаешь, что можешь сидеть тут, дерзить мне, словно равный? У тебя ни силы, ни влияния. Ты — пустое место. Один взмах — и тебя не станет.

Его голос был холоден, как у маньячины. Взгляд такой, будто реально готов меня здесь и сейчас прирезать.

— Если я такое ничтожество, зачем ты вообще со мной разговариваешь? — сказал я, пытаясь унять дрожь.

Он фыркнул и откинулся на спинку своего диванчика.

— Просто забавно наблюдать за тобой. Как крыса в ловушке. Ты так жалок, что мне даже бить тебя не хочется, а ведь собирался, идя сюда.

Он резко пересел ко мне, отчего у меня всё внутри сжалось. Он протянул руку, я отполз, но недалеко — вот она, стенка. Выхода нет.

— Не трогай меня! — крикнул я, паникуя.

Он коснулся сбоку моего живота, как раз там, куда бил недавно и где ещё болело. Я схватил его за запястье, чтобы убрать, но не смог сдвинуть.

— Расслабься, — усмехнулся он. — Ты ж аристократ, веди себя соответствующе. Я ведь помочь тебе пытаюсь. Где твоя благодарность?

— Убери руку, — сказал я более спокойно, так как пока он действительно не нажал на рану.

— Тише-тише. Сейчас тебе станет легче.

И я действительно почувствовал, как боль притупляется, место удара немеет. Даже расслабил свои пальцы на его запястье и выдохнул с облегчением. Но внезапно резкая, пронзительная боль окутала весь живот, разливаясь по всем внутренностям. Я сдавленно всхлипнул, пытаясь сделать вдох, спина выгнулась от напряжения, а пальцы на его запястье сжались со всей силы. Но тому, судя по всему, было по барабану. Да что за монстр такой! Он ведь не выглядит накачанным!

— Что, не можешь даже слова сказать? — он склонил голову, приветливо улыбнувшись. — Так-то лучше.

Я прикусил язык, пытаясь не издать ни звука, чтобы не дать этому уроду насладиться моим болезненными стонами. Но губы дрожали, а из глаз готовы были в любой момент брызнуть слёзы.

— Говорят, друиды могут взаимодействовать только с растениями, но ты теперь знаешь, что это не так. Мы можем влиять на всё живое. Но с растениями это действительно проще.

Он наконец убрал руку, но боль осталась. Бросив его запястье, я прижал ладонь к месту болезненного онемения. Этот же урод вновь протянул руку и резко дважды хлопнул меня по щеке, не сильно, но унизительно.

— Пусть это будет напоминанием, кто ты есть. Не смей больше попадаться мне на глаза. Иначе пожалеешь, — последнюю фразу он сказал с явной угрозой.

Он встал и поправил свой костюм. После быстро ушёл, громко хлопнув дверью. Я медленно выдохнул и тут же начал дышать, будто стометровку пробежал. Хотелось успокоиться и прийти в норму, но легко сказать. Руки дрожали, а боль не спешила уходить.

Вот ведь мразь. Ты у меня ещё ответишь за всё. Всего лишь первая будущая жертва моей мести. Твои дни сочтены, гнида. Радуйся победе, пока ещё можешь. Это ненадолго. Найду и закопаю. Или спалю.

Глава 5

Боль прошла примерно через три часа. Уж такого я точно не забуду. Месть моя будет извращенной. Этот Валентин точно пожалеет, что на свет родился!

Я собирался поужинать спокойно в почти пустом вагоне-ресторане вечером. Пришёл позже всех, когда чувствовал себя уже нормально. Но всё было закрыто. Нашёл проводника, и тот огорошил, что кухня уже на сегодня прекратила работу. Предложил купить