Внимание! Это не учебная тревога!

В городе замечены отродья Тьмы. Немедленно покиньте Покровск-на-Карамысе и его окрестности. Используйте любые возможности для спасения своих жизней.

Сирена включилась снова. Теперь она выла ещё тревожнее и громче.

— Внимание! Это не учебная тревога! В городе замечены отродья Тьмы. Повторяю! В городе замечены отродья Тьмы. Немедленно покиньте Покровск-на-Карамысе и его окрестности. Используйте любые возможности для спасения своих жизней.

— Они сейчас не шутят, да? — дрогнувшим голосом уточнила София, всё ещё пытаясь храбриться. — А то мы, блин, слепые и не видим…

— Успокойся! — я усмехнулся, закончив перезарядку пистолета. — Ты даже не представляешь, какими упёртыми иногда бывают люди. Многие до последнего не хотят уезжать.

— Да я-то не упёртая! И вообще, где все эти возможности для спасения жизни, а? — не удержавшись, всхлипнула София. — Продержали до последнего в своём Тёмном Приказе, а теперь спасайся, как хочешь!..

— Всё-всё-всё… — я притянул к себе сестру, крепко обнял и погладил по голове. — Спасём мы свои жизни, не волнуйся.

— Двадцать восьмого мелкие с дачи вернутся… Если я помру, кто их встречать будет? — издала особо горестный всхлип София.

Глупо, конечно, думать о том, кто встретит малышню, если мы умрём. Глупее, наверно, только стоять и обниматься на улице города, по которому бегают стаи монстров. Но сестра-то не железная, даже несмотря на талант быстро адаптироваться и отсутствие истерик по пустякам.

И всё же у неё ни спецподготовки в анамнезе не было, ни особых навыков. На этом фоне одно то, как Софа спокойно перенесла заключение в подвалах Тёмного Приказа, уже заслуживало уважения.

— Пойдём! — наконец, сказал я, видя, что сестра чуть-чуть успокоилась. — До училища нам топать ещё долго… А стоило бы поспешить.

В этот момент в кармане зазвонил телефон. Достав трубку, я посмотрел на экран и сразу же воспрял духом:

— Да, Мария Михайловна!

— Ты забрал сестру?

— Да, София со мной.

— Мы только выехали: ждали Василису. Её должен был забрать вертолёт, но его отродья сбили, — объяснила задержку Мария Михайловна. — Вы там где?

— Ещё на набережной, — ответил я. — Напротив трёх приметных таких белых беседок. Собираемся свернуть на Кривую улицу и двигаться в центр.

Мария Михайловна передала кому-то мои слова и, выслушав ответ, озвучила инструкцию:

— Идите дальше по набережной. Видишь там церковь?

— Да, — кивнул я, разглядев впереди очертания куполов.

— Идите к ней, мы скоро будем. И, Федя, не смей умирать до нашего приезда! — ответа Мария Михайловна ждать не стала, сбросив звонок.

— Пошли, — кивнул я сестре. — Там впереди церковь…

— Грехи ты можешь и в другой раз замолить! — вытерев слезу, хмыкнула София. — И убежища там сейчас просить бесполезно…

Я усмехнулся, но ничего не сказал. И даже не стал говорить сестре, что увидел в теневом зрении. Кружившая в воздухе энергия собиралась вокруг церкви в некое подобие купола. И, возможно, он даже имел защитные свойства.

Это было удивительно: я раньше и не думал, что такое возможно. Этот купол вокруг церкви не был плетением — скорее, каким-то явлением энергетической природы. А я-то всегда думал, что рассказы про чудесную защиту в церкви — стариковские сказки.

В любом случае, этот момент и позже можно обдумать. Так сказать, в более спокойной обстановке.

— У церкви нас заберёт автобус, — пояснил я, наконец, Софии после долгого молчания.

— Федя, блин! Ты бы ещё час подождал, прежде чем ответить! — возмутилась сестра. — Я уже и забыла, о чём речь…

— Ладно, в следующий раз помолчу, — с серьёзным лицом кивнул я.

— Угу… — София глянула в ту сторону, куда нам предлагалось идти, и поёжилась. — И почему в вашем Коромысле так плохо с освещением?

Искренне не понимая, что её расстраивает, я огляделся по сторонам и понял: да, действительно с освещением не всё в порядке.

Половина фонарей либо потухла, либо изредка включалась на пару секунд, как будто из последних сил. Впрочем, помигивали и те фонари, которые ещё работали. Светофор над перекрёстком тоже, кстати, грустно моргал: лимонно-жёлтым средним глазом.

В этом мире светофоры были похожи на те, что бытовали в мире Андрея. Правда, здесь разрешающим сигналом был синий. А жёлтый свет — не тёплого оттенка, а холодного. С чем это связано, понятия не имею: если честно, не исследовал данный вопрос.

— Похоже, какая-то беда с электричеством! — заметил я, снова поглядев на фонари. — Пошли. Стоять можно долго, но толку от этого…

— Там темно… — нервно пробормотала София, видимо, имея в виду район вокруг церкви.

Мне это тоже не нравилось, но делать нечего: надо было идти. Не стоило заставлять автобус нас ждать, когда по улице скачут отродья. Уж слишком лакомой добычей была металлическая коробка, заполненная людьми.

По мере того, как мы с Софией подходили к церкви, становилось лишь страшнее. До мурашек пробирало: тут тебе и ревущая сирена, и монотонный голос, повторяющий инструкции с равнодушием робота. А ещё доносящиеся откуда-то крики, выстрелы и далёкие взрывы. И всё это практически в полной темноте…

Даже София забыла об обычной говорливости и, вцепившись мне в левую руку, шла молча. При этом пальцы у неё, насколько я обратил внимание, были ледяные. И, конечно, лучше бы они заледенели от страха, а не от того, что холодно. Но, скорее, всё же второе: моя ветровка слабо спасала при том снижении температуры, которое накрыло город.

Церковь внезапно оказалась не совсем пустой. Когда мы подошли к воротам, то увидели посреди маленького дворика старенькую машину. И священника средних лет, который торопливо загружал в неё баулы и чемоданы. Рядом с потерянным видом стояла попадья, прижимая к себе троих детей. Два мальчишки и девочка, все в возрасте между пятью и десятью годами. При этом девочка тихо, почти беззвучно, плакала.

Всю эту печальную картину освещал один-единственный фонарик, висевший у входа в церковь. Видимо, это был светильник с аккумулятором и солнечной панелью, ещё не потерявший весь накопленный за день заряд.

Меня и сестру заметили не сразу. Тем более, входить во двор мы не стали: незачем было. Остались снаружи у ограды, прижавшись к ней спинами, чтобы контролировать обстановку. Я на всякий случай вытащил «пушка». Решил проверить барабан: после стрельбы по вульфам я на автомате зарядил его двумя