— Ты должна вернуться… сосуд готов… мир… ты… уничтожишь грязных ксеносов… если бы ты была жива, мы бы… НЕ ПРОИГРАЛИ!.. Не прятались, как побитые шавки в надежде на чудо, — схватившись за голову, прорычал Дейрон с искажённым от боли и безумия лицом, в чьих глазах засияли алые кресты, а над головой появился золотой нимб.

— Убил меня, теперь хочешь воскресить… эээ, да у тебя крыша нехило потекла! — посмеиваясь протянула блондинка с ехидной ухмылкой, закатывая глаза в притворном раздражении.

— С моей силой и новым телом ты сможешь всё закончить как ты этого не понимаешь! — прорычал псионик с маниакальным блеском в глазах, согнулся, после чего из его спины вырвались смолянисто чёрные крылья. Взмахнув которыми, он взлетел вверх и, спикировав на блондинку, вырвал её из надувного круга, сжав её шею.

— Ты со мной, сестричка… да… пока осколок твоего разума тут, твоя персона не разрушится… я верну тебя, и всё закончится: все ксеносы и их выродки умрут! — прорычал Дейрон с безумной, одержимой гримасой, сжав шею блондинки ещё сильнее, после чего он притянул тело своей батарейки, которая помогает ему существовать в объективной реальности, вернувшись к обломкам резиденции хокаге, где сразу на выходе в него прилетела биджудамма.

…

Место побоища.

Немногие шиноби, что были у резиденции хокаге, в ужасе убегали куда подальше от неё, так как над ней раскрылась трещина, из которой вылетело существо, которое уже сложно назвать человеком: это был Дейрон Мейлсторм. Помимо нимба и крыльев, у него отросло ещё две руки и две пары глаз.

Сразу на выходе из трещины в него влетела биджудама, в которую он, раскрыв рот, выплюнул поток чёрной жижи, который, сдетонировав технику девушки, не остановился, начав затапливать обломки здания. Рядом из змеи побольше вылез змеиный санин, недовольно смотрящий на существо, что призвал его учитель, чтобы покончить с ним.

Следом за Орочимару змей выплюнул единственный труп, оставшийся под контролем у белого змея, так как брат этого трупа ещё в начале боя нырнул в чёрную жижу преследуя свои цели что до дрожи в коленях пугало белого змея.

— Тобирама, помоги девчонке! — сказал это Орочимару с раздражённой гримасой, брови нахмурены, и сложил серию печатей, после чего техникой дотона создал каменную коробку в месте, где Дейрон блевал чёрной жижей.

Заметив помощь, блондинка и пара с парой десятков своих клонов начала формировать особо большую биджудаму, пока другие клоны набрали воздух для огненного шара, так что, когда псионик пробил каменную тюрьму, он потонул в океане пламени, который разрезала огромная биджудамма.

Выплюнув биджудамму, девушка согнулась в приступе кашля от частого использования сильнейшего козыря джинчурики.

И чуть не пропустила удар псионика, что вынырнул из чёрной лужи рядом с блондинкой, но его сбила струя воды второго Хокаге.

— Ты… почему ты не подчиня… — начал было Дейрон с удивлённо расширенными глазами, но мощный удар в лицо в исполнении Сенджу выбил из псионика дух, заставив его отпустить недовольно пискнувшую блондинку. После чего второй хокаге достал из ножен меч покрытый вязью замысловатых фуин и воткнул его в сердце своего ученика.

— Не жалкому молокососу контролировать меня техникой, что я же модифицировал, и уж тем более не потусторонней твари с сгнившими мозгами вроде тебя, Дейрон, — поморщившись протянул Тобирама с презрительной усмешкой, губы скривились в отвращении, под аккомпанемент охреневающих лиц белого змея, что резко стал ещё более бледным, чем обычно, поняв, что другой Сенджу тоже скинул его поводок эдо тенсей, и Узумаки, до которой дошло, что за беловолосый мужик ей помог.

Сам же Мейлсторм, потеряв источник чакры, что поддерживал его человечность вне его персоны, уже полностью потерял человеческую форму, став чернильно-чёрным исчадьем, у которого вместо глаз были алые кресты и даже нимб на секунду потухнув вспыхнул ярко алым светом.

— Стильненько, но ты, дружок-пирожок, забыл один нюансик, собираясь использовать для моего воскрешения технику архивизации разума моего ученика, думая, что её создала я, но это так-то чисто его фетиши: ведь зачем настраивать персону под новое тело после того, как ужал её до сверхплотного состояния и отправил искать подходящие мозги, что смогут её вытянуть, когда можно сделать всё куда проще и надёжнее, положившись на матушку-природу и авторское добавление в персону любого ученика, что позволяет мне возрождаться в теле потомков этого самого учинека что точно будут иметь нужные моему новому телу таланты… и да, обернись, — только что рождённое исчадье, что было воплощено ядром персоны Мейлсторма в идее берега, чтобы пожинать жизни всего живого, наклонило голову, не понимая, что несёт осколок личности его старой знакомой что последовала за ним через разлом ведущий из берега в объективную реальность пока из его груди не показалось алое остриё Лонгина.

— АААААААААААААА! — зарычав, исчадье попыталось выдернуть копьё, но оно его разорвало на двое, резко увеличившись в размерах.

И как только обе половинки исчадья, упав на землю, начали срастаться, рядом с издевающейся над исчадьем блондинкой приземлилась Сенджу Цунаде.

— А чего такие сиськи наростила? — удивлённо спросила блондинка в купальнике с игривой ухмылкой, приподняв бровь и склонив голову набок.

— У этого тела была психологическая травма, и это был самый быстрый способ её исправить. И вообще, разговаривать самой с собой — это признак шизофрении, — сказала это её губы изогнулись в ироничной улыбке, после чего она схватила не сопротивляющуюся блондинку за голову и сжала её, и та разлетелась зелёными искрами, что впитались в руку Цунаде.

— Чего пялитесь? Гасите его всем, что есть! — повернувшись к удивлённым шиноби, прорычала Цунаде с решительным, яростным выражением лица, глаза сузились в гневе, после чего все отмерли и начали стрелять в тело исчадья самым убойным, что есть в их арсенале.

— Ты ничего не хочешь рассказать мне, Цунаде? — невольно хором спросили Орочимару и Тобирама с синхронно нахмуренными бровями и удивлёнными глазами, после чего синхронно поморщились.

— Дайте подумать… нет, не хочу, хе-хе-хе! — рассмеявшись, сказала девушка с озорной, насмешливой улыбкой, глаза искрились от веселья.

— Эй, старичьё, даттебай, заткнулись и сказали мне, как вытащить из этой чёрной жижи человека! — рыкнула Наруко с раздражённо оскаленным ртом и гневно сверкающими глазами, у которой за спиной начал развеиваться уже восьмой хвост, от чего её голос начал отдавать металлическими нотками.

— Если ты переживаешь за одного ушлого умника, то он уже выплыл на свет божий,