Гиперион попытался атаковать снова, на этот раз с большей осторожностью. Он нанёс серию быстрых ударов саблей, пытаясь нащупать брешь в защите противника.

Но император словно предвидел каждое движение. Он уклонялся от ударов с минимальными движениями, экономя силы. Когда сабля просвистела у самого его лица, Гордей наклонил голову на дюйм. Когда клинок метился в грудь, он поворачивался боком.

— Ваша проблема, милорд, — сказал император, уклоняясь от особенно яростного удара, — в том, что вы привыкли полагаться на сверхчеловеческие способности.

Он внезапно шагнул вперёд, проходя под ударом сабли, и нанёс локтем удар в рёбра Гипериона. Раздался хруст ломающихся костей.

— А я изучал способы сражаться с такими, как вы.

Полководец отшатнулся, держась за бок. Его некромантская природа позволяла не чувствовать боль, но повреждения накапливались.

— Невозможно, — прорычал он. — Ты обычный человек!

— Обычный? — засмеялся Гордей. — Я правил империей двадцать лет, окружённый убийцами, интриганами и предателями. Выжил в мире, где любой маг может испепелить меня взглядом. Вы называете это обычным?

Гиперион попытался зайти сбоку, используя преимущество в скорости. Но император отреагировал мгновенно — схватил полководца за плечо и швырнул его в ближайшую колонну.

Мрамор треснул от удара. Гиперион соскользнул на пол, оставляя красные пятна на белом камне.

— Двадцать лет подготовки к этому моменту, — продолжал император, медленно приближаясь к упавшему противнику. — Я изучил каждого из вас. Ваши сильные стороны, слабые места, привычки в бою.

Он подошёл к Гипериону и с размаху ударил ногой в рёбра. Полководец отлетел на несколько метров, кашляя кровью.

— Крид полагается на магию и опыт. Вы — на скорость и силу некромантской химеры. — Гордей присел рядом с поверженным врагом. — Но у каждой силы есть противоядие, если знать, где искать.

Он достал из-за пояса странный кинжал — лезвие было покрыто рунами, а рукоять источала слабое свечение.

— Клинок святого Доминика, — пояснил император. — Благословлён специально против нежити и некромантских тварей. Один укол — и ваша химерная природа начнёт разрушаться изнутри.

Гиперион попытался подняться, но ноги не слушались. Удары императора были точными, нацеленными в жизненно важные точки.

— Почему? — прохрипел полководец. — Я верно служил империи триста лет!

— И именно поэтому вы стали проблемой, — ответил Гордей. — Триста лет служения сделали вас легендой. Солдаты верят в вас больше, чем в императора. Народ воспевает ваши подвиги в песнях.

Он прижал остриё кинжала к горлу Гипериона.

— А легенды имеют нехорошую привычку затмевать правителей.

В этот момент император услышал всхлип за спиной. Ольфария, всё это время наблюдавшая за схваткой в оцепенении, поднялась с колен.

— Остановитесь, — прошептала она. — Хватит убийств.

Гордей обернулся к ней, не убирая кинжала от горла полководца.

— А, наша героиня очнулась. Не волнуйтесь, дорогая. Я не собираюсь убивать лорда Гипериона. Пока что.

— Тогда зачем?

— Чтобы показать новый порядок вещей, — улыбнулся император. — Теперь я единственная власть в империи. И каждый должен это понять.

Он встал, убрав кинжал в ножны.

— Лорд Гиперион будет жить. Но на новых условиях. Под моим полным контролем.