Светящийся луч отскочил от щита, в который я по сохранившейся между нами связи вкачал еще больше энергии. Жаль, что бесконечно так было сделать просто невозможно. Но я, кажется, смог пошевелить пальцем. Может быть, мне удасться избежать наихудшего исхода…

— Надо отдать тебе должное, Блэк, сил у тебя, конечно, стало много, — ухмыльнулся отставной аврор. — Кажется, кому-то курорт в Азкабане пошел на пользу… bombarda maxima!

Взрывное заклинание детонировало прямо перед лицом, ослепив на мгновение и разом отбросив меня к стенке. Пленка щита, используемого от магических атак вступила в конфликт с каменной поверхностью, начиная расползаться в стороны. Но я вроде бы даже начал ощущать верхние конечности.

И вот, когда палочка в моей ладони дрогнула, а рука поползла вверх…

— Аperire praesidium, — неизвестное заклятье Аластора, окончательно развеяло остатки щита, а я от отчаянья обратился к Тьме, которая… Просто исчезла, как будто бы и не было. Только мерзкий хохот все еще продолжал эхом вторить в голове.

— Vocare ad tene…

— Stupefy! — луч оглушающего заклятия заставил тело одревенеть, застыв на полуфразе. — Expelliarmus! — ещё одно заклятие электрошоком прошло по рукам, выбивая из них оба концентратора. Палочки глухо звякнули где-то вдали, а сам я получил заклятие остолбенения, на этот раз даже не способный говорить.

— Вот так-то лучше, — удовлетворённо произнес мужчина, накладывая на меня еще несколько разных чар, сковывающих движения. — Наконец то ты заткнул свой болтливый рот. А теперь… прощай. Avada…

***

Увидев знакомый взмах, я изо всех сил мысленно воззвал к Тьме, мысленно дергаясь из стороны в сторону, но это была лишь иллюзия. На самом деле, я до сих пор неподвижно стоял на одном месте, не способный пошевелить даже глазами.

Неужели, это конец…

"Ха-ха-ХахаАх-ха-ХА..."

Но вместо смертельного заклинания, Аластор лишь весело ухмыльнулся, подмигнув мне единственным целым глазом и не спеша направился к месту, где лежали палочки. Мои и Снейпа.

Он подошёл к концентраторам, доставая из кармана перчатку из кожи дракона и аккуратно те поднял, положив в какую-то шкатулку. В руке оставил лишь черную палочку Снейпа, подкинув искрящий концентратор в руке.

— Вот так-то лучше. Достовернее я бы сказал… — направил тот на меня уже чужую палочку. — AVADA KEDAVRA!!! — вдруг рявкнул тот, но ничего не произошло.

"Хи-хи-ХА-ХаХАА..."

— Да ладно, я пошутил, — вновь залился неприятным смехом Грюм. — Так ты совершенно ничего не прочувствуешь… Crucio!

И вот теперь кроваво-красная молния пыточного заклинания с силой ударила в мое тело, на несколько секунд погрузив меня в океан боли. Сила заклятия была настолько велика, что смела прошлый эффект заклятия остолбенения, заставив тело выгибаться от невыносимой боли…

— Stupefy! — явно насладившись зрелищем, Аластор вновь обновил действие заклятия. — Перед тем, как ты погибнешь от рук этого слизняка — расскажу тебе, за что именно. Тебе ведь хочется это знать, верно?

-… — только и смог я смотреть на его ухмыляющуюся рожу, не в силах пошевелиться и изнывая от невозможности как-то выплеснуть боль. Это было в два раза хуже, чем сама пытка… ощущение полного бессилия. Я раз за разом пытался нащупать связь с собственным проклятием, но его как будто бы просто не было. Вот теперь оно показало себя в своей истинной красе.

— Ну конечно же хочется! А так совпало, что я весьма сентиментален, так что позволю тебе узнать всю правду перед концом. — смаковал Грюм каждый момент. — Знаешь, в чем был прав Снейп? — буднично продолжил Аластор. — Да практически во всем, но в одном он ошибся — Альбус все-таки точно не знал, кто именно был предателем. А я вот определенно точно знал, кто не был… Ты наверное не помнишь, как и еще кое-что, но я лично вел твое дело. Самое простое в моей карьере! Оно кстати принесло мне повышение, так что спасибо…, но надо сказать, ты мне всегда не нравился…Crucio!

Еще одна красная молния с радостью вгрызлась в мое тело, а лицо бывшего аврора исказилось в безумной гримассе. Он вливал все больше сил и искренней ненависти в заклинание, которое становилось все сильнее.

Это невозможно было описать как обычную боль. Ощущение раскаленных нервов, всепоглощающее, пронизывающее каждую клетку тела — словно жгучий огонь, проникающий вглубь костей, или нестерпимая резь, разрывающая тело изнутри перемежалось с ощущением всепоглощающего ужаса, как если бы разум не мог выдержать накала боли и вот-вот готов разрушится.

Проклятие било настолько интенсивно, что мозг начал терять способность отделять реальность от боли, и каждая секунда под действием Круцио казалось вечностью. В какой-то момент я потерял контроль над собой, очнувшись лишь от мощного энервейта и очередного огушающего.

— Неплохо, Блэк. Очень неплохо! Даже Лонгботтомы продержались меньше! — хлопнул в ладоши Аластор, сверкая злобной ухмылкой. — Хотя, я и не удивлен — твоя чертова мамаша также держалась достойно… даже жаль было ее убивать, в какой-то степени. Поразительное упорство… особенно, к отрезанному ломтю. Но, она стала вставлять палки в колеса, все никак не могла угомонится… Вот и пришлось ее угомонить.

После его слов в моей голове словно бы взорвалась сверхновая.

Невыразимое, бурлящее безумие, бесновалось в теле, которое не откликается на волю. Это чувство напоминало кипящий котел — как если бы алая пелена захлестнула сознание, и каждая мысль превращалась в ядовитую смесь гнева и отчаяния. Желание убить, запытать до смерти ублюдка, ответственного за смерть матери — столкнулось с непреодолимой преградой: тело было неподвижно и оставалось глухим к каждому порыву.

Аластор говорил и говорил, а гнев, запертый внутри, закручивался изнутри словно мощный поток воды, пытающийся прорвать плотину, но не находящий выхода. С каждым мгновением бешенство не утихало, а напротив, накалялось, превращая каждую минуту в еще одну пытку, гораздо сильнее чем воздействие непростительного.

Мозг работал на полную мощность, мысли мчались, сцепляясь друг с другом, но каждая из них разбивалась о собственное бессилие. Неспособность выразить эту бурю, выплеснуть её наружу, усиливало её, и в итоге злоба начинает разъедать разум изнутри кислотой…

Оклюменция не спасала. Ничто не спасало…, но когда мне казалось, что еще секунда и сознание просто растворится в этой тягучей злобной, красной пленке, на границе восприятия я вдруг услышал…

«Ха... Вот теперь