Михаила, разумеется, о нашем приезде сразу оповестили, поэтому к тому моменту, как его мать покинула автомобиль, тот уже стоял в распахнутых настежь огромных вратах дворца. Вид у него был настолько измотанный, что, казалось, он постарел лет на двадцать за сегодняшний день. Даже заметив свою мать, ему не удалось расслабиться.

Чеканя шаг, венценосный дошёл до позиций своей родительницы и пристально её оглядел. Убедившись, что с ней всё в порядке, Михаил бросил на меня обеспокоенный взгляд. Разглядеть иллюзию Кей ему не удавалось, поэтому он не мог понять, где же находится его младшая сестра. На это я лишь молча прикрыл глаза, мол, всё в порядке, и уселся обратно в автомобиль, на котором приехал.

У Романова, определённо, осталось множество вопросов, однако мне до них дела не было, ведь впереди нас с Анной ждала наша первая брачная ночь.

Глава 5

Не спали я и моя новоиспечённая жена практически до самого рассвета. Поначалу, несмотря на прошлую близость, присутствовал некий трепет. Новый статус, что воцарился между мной и Анной, брал своё. Мы оба хотели даровать друг другу наивысшее удовольствие. Тем не менее, воинственность моей жены сыграла свою роль, и в какой-то момент Анна набросилась на меня как львица. В свою очередь, я не стал жаться и показал своей супруге, что тоже не являюсь домашним котиком.

Когда в окно нашей спальни пробились первые лучи солнца, Анна уже блаженно спала на моей груди, тихо посапывая и чему-то улыбаясь. Нежно поглаживая свою жену по стройной ножке, закинутой на мой живот, я почувствовал небывалый прилив бодрости несмотря на то, что не спал уже больше недели к ряду. Пришлось гасить это чувство в зародыше и насильно заставить себя уснуть. Не хотелось бы выглядеть на сегодняшней свадьбе выжатым овощем, когда Оксана будет сиять. Благо я Одарённый, и нескольких часов сна мне хватит с лихвой.

* * *

Проснувшись, я обнаружил, что Анна уже покинула постель. Принял сидячее положение и довольно потянулся, после чего подошёл к окну и открыл его нараспашку. В лицо сразу же подул слегка прохладный утренний ветерок, а по ушам ударили крики и возгласы слуг моего Рода, что заканчивали последние приготовления к сегодняшнему торжеству.

Прислушался к своим чувствам. Большинство моих близких, включая отца и младшего брата, собрались в гостиной, ожидая начала празднества. Анна вместе с Оксаной закрылись в комнате последней. Вместе с ними там же присутствовали моя мать и обе сестры. Видать, им удалось убедить мою будущую жену, что они могут оказать помощь в приготовлениях.

До начала торжества ещё больше половины дня, так что у меня впервые за последнее время появилась возможность быть предоставленным самому себе. Вот только чувство, что я практически ничего не успеваю, не давало мне расслабиться, поэтому, облачившись в обычный костюм, я направился в подвал, а оттуда в личный Рифт, куда был отправлен Волконский. Уж больно мне хотелось пообщаться с ним на тему иномирцев.

По пути столкнулся с Кузнецовым и предложил тому составить мне компанию, тот быстро согласился, так как организует безопасность сегодняшней свадьбы Зубинин. Пока мы шагали по лесному массиву, что отсекал замок и сруб, в котором был расположен портальный переход, я отметил изменения, произошедшие с главой моей службы безопасности.

Виталий Фёдорович больше не напоминал собой того боевого руководителя пусть и необычный, но школы, к которому я ходил почитать книги и порасспрашивать его о жизни Рифтера. Теперь это был не обычный старик, а статный мужчина с широкими плечами. Он словно помолодел лет на тридцать. В добавок к этому, его добрый взгляд сменился на цепкий, пронизывающий взор, способный, казалось, заглянуть в саму душу стоя́щего напротив человека.

Метаморфозы произошли не только с телом Кузнецова, но и с душой. Она стала ярче, насыщеннее. Будто незыблемый монолит, душа занимала собой большую часть груди Виталия Фёдоровича, источая уверенность в себе, своих силах, Роду, котором тот присягнул, и будущем.

Одним словом, Кузнецов превратился из школьного учителя в настоящего аристократа. И пусть он является личным дворянином, я планирую это в ближайшее время изменить. Сомневаюсь, что Романов откажет мне в том, чтобы я наградил своих людей потомственным дворянством, а некоторых и вовсе — титулом. Глядишь, это, а также мои свадьбы, станут дополнительным стимулом для некоторых к продолжению своего Рода. Например, насколько я знаю, у Кузнецова никого нет. Теперь же, когда он вновь пышет здоровьем, это можно с лёгкостью изменить. Осталось лишь убедить в этом самого главу моей службы безопасности.

— Саша, я спиной чувствую твой пронзительный взгляд, — не оборачиваясь, усмехнулся Виталий Фёдорович.

— На то он и пронзительный, — хохотнул я. — Давайте, пожалуй, ускоримся. Нам необходимо вернуться до того, как всё начнётся.

Кузнецов кивнул и ускорил шаг. Я, в свою очередь, устремился вслед за ним, и уже спустя пару минут спешного хода мы стояли возле камеры, в которой был заточён Волконский. Войдя внутрь, я оценил внутреннее, так сказать, убранство камеры. На таковую она была похожа лишь функционалом, так как больше являлась скорее личной комнатой, нежели местом заточения пленника. Стол, пара стульев, широкое окно, пусть и с решёткой, и, главное, удобная кровать, а не классические нары. Князь обнаружился сидящим на краю этой самой кровати и смотрящим в стену напротив невидящим взглядом. Казалось, что вся суть бытия легла на плечи этого человека.

Усмехнувшись, подошёл к пленнику вплотную и со всего размаху влепил ему пощёчину, возвращая в реальный мир.

— Как ты смеешь поднимать руку на высшего аристократа⁈ — вскочив на ноги, взорвался негодованием Волконский, однако тут же осёкся, вспомнив, где и по какой причине он находится.

— Я тебе даю выбор, князь, — хмыкнул я, не обратив внимания на тираду министра иностранных дел. — Либо ты сам мне всё расскажешь, а затем тебя будут судить по законам Российской империи. Я, так уж и быть, замолвлю словечко, что ты сотрудничал со следствием. Либо… — я сделал небольшую паузу, из-за которой Волконский судорожно сглотнул, — я сам вытащу все твои воспоминания. Как понимаешь, церемониться конкретно с тобой никто не будет, так что твой разум вряд ли переживёт то, что выпадет на его судьбу.

Волконский медленно усадил своё заднее