— Ну, может быть, — он с опаской слез с дивана и приземлился рядом с Тарасовой. — Но магическими зельями я не злоупотребляю!

— Хотя кое в чём вы правы, — проговорил Зубов, не обращая внимания на последние слова Соколова. — В ординаторской нужно провести генеральную уборку. Санитарки только полы здесь моют, иногда окна. Всё-таки это не лечебное помещение. Вот сегодня вы этим и займётесь!

— Михаил Анатольевич, ну ведь я врач, а не санитар, — возмутился Соколов. — К тому же я мужчина. Пусть вон Тарасова и убирается.

Елена приподняла бровь и молча посмотрела на Соколова. Снова ничего не сказала, но взгляд был очень красноречивым.

— Или Шуклин, он же снова опаздывает! — быстро сменил курс Роман.

— Я уже здесь! — вбежал в ординаторскую Шуклин, лёгкий как на помине. — Простите, Михаил Анатольевич, я там… в пробку попал.

— Да за что же мне всё это, — выдохнул Зубов. — Когда раздавали интернов, мне явно достались самые недоразвитые!

Он уселся на диван и схватился за голову, показывая нам весь трагизм ситуации.

— М-михаил Анатольевич, какие у нас на сегодня пациенты? — осторожно спросил Болотов.

— Не исчезли? — вздохнул Зубов. — Не сработало, значит. Итак, Боткин — тринадцатая палата, Гордеев. Болотов — третья палата, Афанасьев. Тарасова — семнадцатая палата, Грушин. Шуклин — снова к Ольге Петровне. Соколов — ординаторская.

— Ну Михаил Анатольевич, почему меня снова к медсестре? — завозмущался Шуклин. — Я же врач! Я тоже могу лечить пациентов.

— Лечить — ещё может быть, но вылечить — точно вряд ли, — ответил Зубов. — Вот как перестанете опаздывать, так и перестану вас ссылать на помощь нашей Ольге Петровне.

Шуклин надулся, но больше не возражал. Сегодня-то хоть он понимает, что в этих ситуациях виноват он сам? Вряд ли.

— Всё, расходимся, нечего больше дурака валять! — прикрикнул Зубов. — Задание получено, так покажите мне, что в вас есть хотя бы зачатки врачей.

Оставив в ординаторской Соколова, который явно уже начал продумывать, как обернуть ситуацию в свою пользу, мы отправились работать.

* * *

Роман Соколов, оставшись наедине с самим собой, первым делом решил сделать себе кофе.

Его невероятно злила сложившаяся ситуация. Он был точно уверен, что видел крысу в ординаторской! Но если начнёт настаивать, ему снова никто не поверит…

— Уборку проводить, как же. Я мастерски сделаю вид, что всё тут тщательно отдраил. А так — внеплановый выходной, можно сказать, — вслух рассудил он.

— Соколов, Соколов. До чего же ты докатился, — послышался в ординаторской вкрадчивый и немного писклявый голос.

Роман вздрогнул от испуга, попутно выливая на себя кофе.

— Кто здесь? — напряжённо спросил он, осматриваясь по сторонам.

— Кто-кто, совесть твоя, — ответил голос. — Пришла я с тобой потолковать, а то совсем ты меня забыл.

— К-как это совесть? Это шутка какая-то? — Соколов принялся тщательно обследовать ординаторскую, заглядывая в шкафы, под столы. Но никого не смог обнаружить, разумеется. — Где вы?

Даже живя в мире, наполненном магией, голоса не возникают из ниоткуда. Соколов был точно в этом уверен.

— Да в голове у тебя, где же мне ещё быть, — отозвалась совесть. — Хочу сказать тебе, что мне стыдно быть здесь. Столько грязи, мусора, подлости!

Неужели он сходит с ума? Или ему во время завтрака что-то подмешали? Не может быть, ведь ел он дома. А здесь пил только кофе, который сделал собственноручно.

— Этого не может быть, — растерянно прошептал Роман. — Такого не бывает. Я сплю? Наверное, я устал и просто уснул на диване.

Он дрожащей рукой ущипнул себя и тут же шикнул от боли. Нет, это не сон…

— Помогло? — услужливо спросила совесть.

— Нет, ведь я всё ещё слышу этот голос! Я схожу с ума? — Соколов начал не на шутку беспокоиться.

— Нет, до этого тебе ещё далеко, — уверенно ответил голос. — Не стыдно тебе так подставлять своих коллег? Пугать пациентов, накручивать их. Разве так можно?

— Я просто пошутил, — постарался оправдаться Соколов. — Невинная шутка, никто не пострадал.

— Но мог пострадать! Если бы у того пациента оказалось слабое сердце, он бы не выдержал таких розыгрышей, — укоризненное отозвалась совесть. — Думать надо головой, Роман. Мозги-то здесь есть, насколько мне известно.

— Я больше не буду! Хватит, пожалуйста! — Роман схватился за голову.

Больше всего ему сейчас хотелось, чтобы эта галлюцинация исчезла. Чтобы всё прекратилось… Тогда он сможет забыть это как страшный сон.

— Я слежу за тобой, — угрожающе ответила совесть.

Соколов закрыл глаза. Либо он болен, либо здесь завелось нечто… потустороннее. Такое объяснение казалось логичнее всего.

И Роман искренне надеялся, что у него и правда не началась развиваться шизофрения.

* * *

Я забрал историю болезни и направился в тринадцатую палату. Она находилась на этаже для простолюдинов.

— Мне нужен Гордеев, — оповестил я пациентов.

— Это я, — отозвался худой мужчина с дальней койки. — Гордеев Николай Павлович.

Он прервался на приступ кашля, что я сразу же себе отметил.

— Сегодня я буду вашим лечащим врачом, — объявил я, присаживаясь на стул рядом с ним. — Рассказывайте, что вас беспокоит?

— Кашлять уже заманал, честное слово, — буркнул один из его соседей по палате. — Переведите его куда-нибудь, прям раздражает.

Не самые доброжелательные соседи попались моему пациенту.

— Это клиника, а не курорт, — холодно отозвался я. — И люди здесь болеют. Так что придётся вам смириться с симптомами и проявить хоть капельку сочувствия.

Сосед тут же прикусил язык и уставился в свою книгу.

— Он прав, кашель сильный, — кивнул Гордеев. — Самому уже неудобно. Дышать трудно бывает, особенно если пройдусь куда-нибудь. В груди болит… — он снова закашлялся, прерывая свой список симптомов.

Итак, явно какое-то лёгочное заболевание. Но по этим симптомам может подойти всё, что угодно. С лёгкими бывает трудно.

Пока Гордеев снова кашлял, я просканировал его диагностическим аспектом, чтобы не терять времени.

Так, подсвечиваются именно лёгкие, а также лимфатические узлы в грудной клетке. Не самая хорошая комбинация…

Лимфатические узлы — это органы, которые осуществляют фильтрацию лимфы. Тем самым они обеспечивают