— Чувствуете, чем пахнет?

Тот поморщился.

— Чувствую. Воняет тухлятиной.

Эсфирь покачала головой.

— Нет. Так пахнет правда о нашем Спасении. — Её глаза мигнули светом и сразу же потухли, после чего она добавила: — Сейчас вы узнаете всё про Зону ТЭ. Мы как раз пришли. Это самое сердце нашего Музея. Именно отсюда распространяется «Запах десятилетия».

Она показала рукой на последний зал.

Тот стоял закрытым, а его чёрные массивные двери напоминали вход в бункер. Над входом значилось:

ЗОНА Т. Э.

Через несколько секунд двери медленно и бесшумно распахнулись, а из зала на нас дыхнуло той самой правдой.

* * *

Вонь в зале стояла невыносимая.

Что именно было источником запаха я не сразу заметил, лишь после того, как натолкнулся взглядом на клетку с мутантом.

С живым мутантом!

Это было существо совсем небольшое, размером с крупную собаку. Судя по всему, мутированная вейга, но сейчас больше напоминающая вампирёныша, стоящего на четвереньках и пускающего слюну.

В маленьких глазках мутанта таилась ярость, но выглядел он спокойным — знал, что из клетки никуда не денется.

Учуяв гостей, уродец повёл башкой. Его ноздри дёрнулись и втянули запах, зубы оголились, по губам обильно потекла слюна.

— Мы зовём её Ева, — представила мутанта Эсфирь. — Она долго сопротивлялась тёмному эфиру в одном из погибших городов, но всё равно не убереглась от мутаций. Она не стала эвакуироваться и отказалась быть спасённой. Была когда-то вейгой. Мы не знаем, как её звали на самом деле. После прорыва тёмного эфира вейги и лювины тоже стали подвержены сильным мутациям, как и люди. Это случилось благодаря изменению в составе тёмного эфира. Никакие духовные практики не помогли вейгам и лювинам выжить.

Я глянул на мутанта в клетке и внутренне содрогнулся, вспоминая вейгу Азель, моего учителя по духовным практикам и сопротивлению тёмному эфиру. Вспомнил её милое личико, кудри и чёртов пипидастр в кармане фартука горничной.

Волот же прошёл мимо вейги абсолютно равнодушно. Судьба вейгов и лювинов его не трогала — все надежды он возлагал на более сильные расы: эмпиров и ка-хидов. И надо сказать, одни из них его точно не подвели.

Мы обошли клетку с вейгой и отправились дальше.

И вот как раз следующая экспозиция заставила остановиться нас обоих. Не знаю, что именно испытал Волот, но я почувствовал, как на меня обрушивается ужас, а тело бросает в холодный пот.

Мы увидели цифровую миниатюру планеты — огромный глобус, медленно крутящийся вокруг своей оси.

Планета Земля.

Она была поделена на зоны: красную и зелёную. Примерно девяносто процентов всей территории была красной, а зелёными значились лишь отдельный точки. Как бы мне хотелось услышать, что красная зона — это не Зона ТЭ, но увы.

— Всё, что обозначено красным — это и есть Зона ТЭ, — безжалостно сообщила Эсфирь. — А всё, что зелёное — это Зоны Спасения. К одной из таких Зон и относится Петербург, в котором мы сейчас находимся.

Я окинул взглядом всю территорию Евразии. На её красном теле выделялись только три зелёных точки. Всего три! На всю Евразию!..

Это было совсем не прекрасное будущее.

Я отыскал глазами примерное местоположение маленького Изборска. Там тоже была Зона ТЭ, но я всё равно спросил:

— А город Изборск? Что стало с ним?

Эсфирь медленно сняла очки со своего белого искусственного лица и посмотрела мне в глаза, будто очки без стёкол помешали бы ей увидеть мою реакцию.

— Изборск сопротивлялся долго. Он стал Зоной ТЭ всего месяц назад. Большинство населения смогли эвакуировать в Петербург, но часть погибла. — Эсфирь указала на клетку с вейгой. — Она до последнего спасала Изборск, используя духовную практику, чтобы отбросить тёмный эфир от людей. Но в итоге не справилась и сама подверглась мутации. Я одна из тех, кого спасла эта вейга. Ей помогала ещё одна некромантка. Они вместе сражались до последнего.

— Некромантка? — переспросил я, сразу подумав о Виринее. — Ты не помнишь её имени?

Я особо не рассчитывал на информацию, но мне бы хотелось знать имя той, кто помог спасти Эсфирь.

— Помню, — неожиданно ответила Эсфирь. — Эту некромантку звали Анастасия Баженова. Так она представилась. Она погибла от когтей мутанта. Её растерзали на моих глазах.

Я медленно моргнул.

Анастасия Баженова? Дочь Волота?

С чего она вообще решила пойти на такие жертвы, чтобы спасать других?

— Ничего необычного, — вздохнув, пожал плечом Волот. И добавил: — Она всегда меня разочаровывала. И вот опять.

Тем временем Эсфирь подняла руку и указала дальше, на следующую экспозицию, которая находилась у дальней стены и венчала собой весь этот тёмный зал.

— Ну а там главная виновница появления Зоны ТЭ, — сказала Эсфирь. — Если бы не она, то ничего бы этого не случилось.

Я посмотрел туда же — на восковую фигуру девушки. Одного взгляда на неё хватило, чтобы сразу узнать, кто это.

Девушка стояла босая, в ярком розовом платье, с распущенными синими волосами, а в её глазах чернела бездна. У ног девушки сидел пёс с черепом вместо головы. Зелёная подсветка снизу придавала всей экспозиции зловещий вид.

Волот наклонился к моему уху.

— Что здесь делает твоя бешеная подружка Виринея Воронина? — шёпотом поинтересовался он. — Неужели она изменила тебе со мной?

Ответа у меня не было, и мне очень не хотелось его знать, но пришлось спросить у Эсфирь:

— И кто это?

Она посмотрела на восковую фигуру девушки и тихо ответила:

— Это последняя Тёмная Госпожа нашей планеты, она называет себя новой Ведьмой-с-Вороньим-Крылом. Это она уничтожила границу на нулевом меридиане и наделила тёмный эфир новым свойством, усилив его эффект. Провела какой-то эксперимент.

Я не мог поверить ушам.

Виринея сделала… что? Уничтожила границу на нулевом меридиане и изменила состав тёмного эфира?

— Как интересно, — хмыкнул Волот, заметно напрягшись. — Неужели эта ведьма провернула всё одна?

— Нет, — сразу ответила Эсфирь. — Она помогала другому магу. Это она объединила его голову с его же телом. Мы не знаем его имя, но знаем, что этот маг всё ещё жив. Как и Ведьма. Они оба скрываются в Зоне ТЭ. Вместе.

— Всё интереснее и интереснее… — прокашлялся Волот и повернулся ко мне: — Ты так не думаешь, Гедеон? Всё-таки забавная история, правда? Если честно, я не ожидал, что люди настолько изобретательны в вопросах выживания. Но им