Redstone
Господин Орлов
Пролог. Интерлюдия в потоке
Вот я снова здесь.
Это «здесь» — понятие относительное, лишенное привычных координат. Нет ни верха, ни низа, ни стен, ни потолка. Лишь бескрайняя, бархатная темнота, которую не назовешь пустотой в полном смысле этого слова. Она живая, дышащая, пронизанная мириадами тусклых огоньков, что несутся в едином, незримом потоке. Души. Миллиарды, триллионы душ, каждая — крошечная искра в космической реке, устремленной к своему следующему берегу.
В потоке душ.
Правы, тысячу раз правы были буддисты насчет перерождения и всего вот этого. Сансара во всей ее беспощадной и величественной красе. Колесо вращается, жизни сменяют друг друга, и только память о прошлом — редчайший дар или проклятие, тут уж как посмотреть. Для меня это стало рутиной. Привычным состоянием между двумя вдохами, двумя ударами сердца, двумя совершенно разными жизнями.
Где-то в глубинах моей собственной искры, которая сейчас ничем не отличается от соседних, звучит голос. Не мой, но ставший почти родным. «Смерть — это не конец, а всего лишь начало для нового приключения». Альбус Дамблдор. Этот старик был и будет прав насчет этого, каким бы персонажем он ни был в своей конкретной мультивселенной. А я их повидал, уж поверьте. Был благостный и мудрый Дамбигуд, что вел своего героя к свету с отеческой заботой. Был расчетливый и холодный Серый Дамби, для которого все были лишь фигурами на великой шахматной доске. Встречался и откровенный Дамбигад, манипулятор и тиран, чьи цели оправдывали абсолютно любые средства. И даже ушлый Политик, плетущий интриги похлеще любого лорда Слизерина. Но суть его фразы оставалась неизменной. Смерть — это дверь. Портал. Пересадочная станция. Так что смерть для меня никак не конец, как и для подобных мне.
Подобных мне… если они вообще существуют.
Сколько раз я пытался найти хоть кого-то, кто разделял бы мою участь? В каждой новой жизни, достигнув определенного уровня развития и влияния, я оставлял зашифрованные послания, создавал тайные общества, просеивал тонны эзотерической литературы в поисках намека. Все тщетно. Кому вот рассказываю — не особо-то и верят. «Почему не верят?» — спросите вы. Да мне самому, если честно, не до конца понятно. Казалось бы, в мирах, где драконы парят в небесах, а магия — такая же обыденность, как электричество, история о вечном страннике душ не должна вызывать такого уж отторжения. Но нет. Каждый раз, когда я решался поделиться своей историей, я сталкивался с одной и той же реакцией: в лучшем случае — вежливое недоверие и сочувственный взгляд, как на безобидного сумасшедшего. В худшем — обвинения в ереси, демонизме, попытке создать культ. Меня сжигали, топили, четвертовали и просто запирали в мягких стенах. Так что со временем я научился держать язык за зубами. Это безопаснее.
Теперь вы наверняка спросите меня: «Кто ты такой?» Что же, на этот вопрос у меня есть ответ, отточенный за бесчисленные циклы. Я — многократный реинкорнатор-попаданец. Звучит пафосно, почти как титул, но на деле это просто констатация факта. Я умираю в одном мире и рождаюсь в другом. Снова и снова. Без права на передышку, без возможности уйти на покой. Конечно, иногда это писец как неудобно. Начинать с самого нуля, будучи беспомощным, слюнявым комком плоти — та еще пытка. Младенчество — это бесконечная скука, прерываемая лишь базовыми потребностями. Лежишь себе в колыбели, смотришь в потолок и гоняешь в голове сложнейшие ритуальные формулы или вспоминаешь теорию струн, пока твоя новая матушка умильно агукает и меняет тебе пеленки. Но я не жалуюсь. Привык как-то.
Знаете, что самое странное? Семья. Каждый раз у меня новая семья. Новые родители, иногда братья и сестры. И, за редкими исключениями, когда попадал в откровенно дисфункциональные ячейки общества, я их всегда люблю и уважаю. По-настоящему. Человеческая психика, даже укрепленная сотнями прожитых жизней, — штука гибкая. Гормоны, детские впечатления, искренняя забота — все это оставляет свой след. Я помню тепло рук матери, которая учила меня читать в мире без магии. Помню гордый взгляд отца, когда я впервые создал свой артефакт. Эти чувства реальны. И каждый раз, умирая у них на руках или оставляя их позади, я чувствую настоящую боль утраты. Эта боль — единственное, что не притупляется со временем. Она каждый раз свежая, острая, как удар кинжалом под ребра.
Иногда, конечно, жизнь подкидывает такие сценарии, что слово «попаданец» начинает играть новыми красками, и его корень «попа» становится определяющим. А порой ситуация становится настолько паршивой, что хочется выругаться чем-то покрепче, словом на букву «Ж». Я видел миры, где солнце выжгло поверхность, и остатки цивилизации ютились в глубоких подземельях, пожирая друг друга. Я рождался рабом на гладиаторской арене, где средняя продолжительность жизни исчислялась неделями. Я был подопытным в лаборатории безумного гения, который по кусочкам разбирал мое тело, изучая регенерацию. Не думайте, что я весь такой сякой храбрец и вершитель судеб, герой без траха и упрека. Нет, я не ошибся, все правильно сказал. Я боюсь. Я страдаю. Я совершаю ошибки, порой фатальные. Я не всегда спасаю принцесс и побеждаю драконов. Иногда я просто пытаюсь выжить. И далеко не всегда успешно.
Вижу ваш третий, самый популярный вопрос, который я слышал от каждого встреченного мной «избранного» или «героя из пророчества»: «Система есть?»
На что я вам всем с тяжелым вздохом отвечу: «Нету. И никогда не было».
Никаких синих окошек перед глазами. Никаких «+1 к силе» за убийство гоблина. Никаких квестов, наград и уровней. Хотя, знаете, порой мне кажется, что она, моя персональная Системушка, где-то есть. Я представляю ее себе как маленькую, усердную, но вечно опаздывающую фею с планшетом. Она летит за мной сквозь мультивселенную, отчаянно махая крылышками: «Подождите! Господин Реинкарнатор! Ваш стартовый пакет новичка! Ваши бонусы за перерождение!». А меня уже нет в том мире. Я уже умер и несусь в этом потоке. И она, смахнув слезу досады, разворачивается и снова летит меня искать. Системушка, приди! Я все прощу! Я даже согласен на ежедневные задания вроде «собери 10 цветочков»!
Эх… Жизнь моя жестянка. В отсутствие божественного интерфейса и подсказок все приходится изучать и делать самому. Иначе — боль, страдания и быстрая, бесславная смерть. Вы не представляете, через что мне пришлось пройти в начале моего пути. Первые несколько десятков жизней были сущим адом. Я был как слепой
