На некоторое время между нами повисло молчание, но, наконец, Нолан выдохнул, кажется, с облегчением, словно сбрасывая давний груз с плеч.

— Да, ты прав. — Признался он. — Не знаю как много ты знаешь о Вилтруме, подозреваю, тебе о нас рассказал кто-то из наших врагов. Но ты прав в том, что империя выбрала Землю, а она всегда получает то, на что нацелилась. Но ты не должен считать нас абсолютным злом, сынок! Да, история Вилтрума не была простой, но мы действительно добились идеального глобального общества. Мы сделали это не легким способом, это случилось не за одну ночь и не в следствие прогрессивных реформ… Нет, чтобы стать господствующей межгалактической империей мы избавились от слабости. Это была самая жестокая гражданская война, какую ты только можешь себе представить, никто не остался в стороне, но, когда пыль улеглась, из пепла старого общества поднялась новая жестокая и непобедимая раса воинов.

«Опять завёл свою шарманку», — я уже слышал всё это однажды, когда застал его за повторным убийством Бессмертного. Видимо он решил, что меня могли попытаться завербовать враги Вилтрума и решил провести собственную агитацию со своей версией событий. Впрочем, гипотетическим вербовщикам даже не нужно было бы врать, ведь Нолан и сам не скрывал империалистический характер политики Вилтрума.

Он снова рассказал, как Вилтрум пришёл к идее межгалактического господства, как они захватывали одни планеты, присоединяя их к своей империи и уничтожали другие — тех, кто оказывал сопротивление — как использовали покорившихся в новых войнах, когда самих вилтрумитов начинало не хватать, и как в итоге отбросили тактику блицкригов грубой силой и перешли к тактике усатых диверсантов. В конце концов он поведал о своём восхождении от мечтательного мальчишки, рождённого в изобильном Вилтруме, до прославленного героя и лидера собственной команды завоевателей и в итоге одного из первых избранных для новой тактики.

— … Это была не только привилегия, но и большая ответственность. Земля стала моей первой целью, мне необходимо было интегрироваться в земное общество и понять его. Не буду врать, поначалу мне тут совершенно не понравилось, я практически возненавидел Землю. Слабые не только телом, но и духом, надменные, но при этом ленивые и совершенно недисциплинированные люди вызывали у меня отвращение. По сравнению с Вилтрумом Земля была гнездом анархии и индивидуальности, и к тому же, полна опасностей. Стоило мне отвернуться, как планете уже грозила новая угроза, если бы я не вмешался, Землю завоевали бы раньше, чем Вилтрум успел бы предъявить на неё свои права. Но я не мог позволить другому захватчику отнять Землю у Вилтрума. Тогда же я познакомился с Защитниками, они стали моими первыми друзьями на этой планете. Хотя я и не был никогда частью команды, они сразу же признали мою силу и приняли с распростёртыми объятиями, а также помогали мне адаптироваться к жизни на Земле. Они помогли мне понять местные правила, стать героем и во всём поддерживали. Эта жизнь была ложью, но весьма сладкой, я понимал, что они никогда не позволят мне выполнить мою миссию, но всё же, они стали моими друзьями. А потом я, наконец, встретил твою маму. Она снова всё изменила. Я начал жить полноценной человеческой жизнью, сначала было совершенно непросто: такие понятия как «зарабатывать себе на жизнь» и «законопослушность» ** были мне совершенно чужды, хотя заниматься сексом не для продолжения рода, оказалась на удивление приятно… и в итоге, как понимаешь, появился ты. Твоя мать, естественно, хотела воспитать тебя, как человека, ведь я не мог рассказать ей правду о Вилтруме, рискуя её потерять, по тем же причинам я не мог рассказать её и тебе… я часто думал забрать тебя и воспитать, как вилтрумита в отдалённой части планеты, но не смог, я решил отдохнуть некоторое время и придумал для себя оправдание, что, будучи воспитанным в чужеродной среде, ты обеспечишь уникальную перспективу для комитета по завоеванию миров, в какой-то момент я так полюбил эту новую жизнь, что начал надеяться, что ты никогда не пробудишь свои силы… весь вчерашний день я корил себя за то, что не решился воспитать тебя по вилтрумитским стандартам, я боялся, что ты не поймёшь меня, не поймёшь, почему я должен сделать то, что должен, но теперь я вижу, что ошибался, я вижу, что ты понимаешь намного больше, чем я мог бы рассчитывать.

О да, вот тут ты прав, отец. Я понимаю даже больше, чем ты можешь себе представить. Я много думал об этом и, наконец, начал тебя понимать: как тяжело тебе было сделать выбор между предательством империи, которой ты служил всю свою бесконечно долгую вилтрумитскую жизнь и предательством родного сына и жены, которых ты так полюбил за эту короткую человеческую жизнь. Этому твоему комитету стоило куда лучше подходить к выбору кандидатов на подобные миссии. Впрочем, если мои предположения верны, то на Вилтруме в принципе всё плохо с такими вещами, как эмоциональная привязанность и мораль, так что и ожидать понимания их влияния на возможного агента не приходится.

— Да, тебе стоило, — согласился я. — Тебе стоило воспитать меня как вилтрумита, рассказывать мне по вечерам сказки о величии империи и о моём святом долге, о том, что люди — не ровня мне — и тогда, возможно, я последовал бы за тобой, но ты этого не сделал. Ты позволил мне вырасти в неведении и лжи. И вот он итог, отец: я не вилтрумит. Это. — Я указал пальцем вниз. — Мой мир, моя жизнь, мои друзья, а я не предатель.

— Нет, ты не понимаешь: завоевание Земли неизбежно! Империя непобедима! — Воскликнул с отчаянием отец. — Знаю, что это трудно принять… но если ты дашь этому шанс, то всё поймёшь… ты знаешь какова наша продолжительность жизни? Мы стареем гораздо медленнее людей, мы не можем жить среди этих немощных созданий… эта жизнь на Земле — всего лишь краткий миг моей жизни — твоя мать, я люблю её, но она немногим лучше обычного питомца. Наша ДНК настолько совершенна, что ты почти чистокровен. Это значит, что в конечном итоге ты станешь таким же сильным, как и я! Ты уже победил Бессмертного, и ты можешь стать ещё сильнее, и тебе суждено прожить тысячи лет,