Тоска отступила. Люди забыли про безделье и вопрос «чем занять руки» больше не стоял.

Наш уголок преобразился, получив водное отопление. Сначала мы залили в трубы смесь воды и незамерзайки. Но труб было много, а смеси мало. Таскать постоянно с колонок воду было не продуктивно, пустели и автомобильные, и промышленные склады. Не навозишься. Не запасёшься.

Нам нужна была своя вода. Постоянно и под рукой. И мы жгли костры, вгрызлись в подтаявшую землю, вскрывая залежалые пласты снега и асфальта. Затем уже перекапывая землю, грунт и задубевшую глину.

Ручного труда хватило на десяток метров. Яма ширилась, как алмазодобывающий карьер, но воды всё не было. Остановив работу, пока не раскопали весь двор, мы с Григорием озаботились поиском передвижной буровой станции.

Дальше работа за техникой.

Компании, что ранее били скважины на воду, находились за базой КАФ. Фактически за городом. Грузовики с буром разыскались быстро. Отогревать их и транспортировать в анклав своим ходом, а затем запускать бур пришлось долго.

Действуя наобум, мы тут же сломали первый бур о камни, слишком поспешив.

Второй грузовик с буровой платформой добывать пришлось нам с Валерой и Серегой. Втроем и «без поддержки руководства».

Потому дальше действовали более осторожно.

С каждым днём яма становилась всё глубже и глубже, пока не достигла глубинных вод. Достать мокрый бур было счастьем.

Вода оказалась чистейшей, не требуя никакой очистки. Оставалось лишь опустить трубы на глубину, и у нас появилась своя колонка, а затем и целая насосная станция.

Едва создали давление в замкнутой сети, как на всех пяти этажах по кранам потекла холодная вода. Забурлили котлы, сделали отведение воды, она же — канализация, что ручьём стекала за пределы анклава по пригорку. И мир стал дружелюбнее.

Вместе с котлами в бомбоубежище даже устроили помывочные. Никто не собирался брать за это чудо постапокалиптического мира квитанций с оплатой. Но гости нашего анклава старались забрести к нам ещё и ещё, всякий раз одаривая приятными и полезными вещами.

— Хоть гостиницу ставь, — откровенно радовался этому моменту Григорий, но охрану на входе увеличил.

Мало ли.

Холод сначала отпрянул, а потом ужаснулся нашей изобретательности, едва между пятиэтажных домов и над ними выросли три деревянно-металлические надстройки-«черепахи».

Наша новая покатая крыша была укрыта чёрте чем: металлическими листами, линолеумом, рубероидом с подложенной фанерой, утеплителем, пенопластом, поролоном. Что угодно, лишь бы сохранялось тепло. О плесени на первое время не думали.

Сторожевые вышки на крышах с отоплением воспринимались солдатами «на ура». Тепло поднималось к ним по вентиляционным трубам. Вывели и батареи. В дозор больше не нужно было назначать людей. На вышки выстраивались очереди, чтобы округу посмотреть, при этом не промёрзнуть насквозь.

Поверх крыши легли солнечные панели, встали ветряки и мельницы. Последние вращали внутренние механизмы для нужд анклава. В домах и на столбах по округе появился свет, заработала сауна в бомбоубежище, позволяя нам небольшие излишки цивилизации.

— Гулять, так гулять! — решил Григорий и открыл в бомбоубежище спортзал, поставил ринг.

Тренировки стали общедоступными. Подкачанные бойцы пробовали себя в вечерних боях всем на потеху, чем немало скрашивали наш досуг. Свет, что первоначально использовался лишь для освещения, сварки и работы электроинструментов, теперь позволял устраивать киносеанс во дворе через проектор.

Мы единственные в городе выменивали никому не нужную электротехнику.

Анклав очень быстро разросся и скоро стал вмещать почти тысячу человек. Люди ютились по квартирам, во дворе, под крышей, но этого пространства было мало. Места всем не хватало.

Специалисты брели в анклав беспрерывно, прознав про наши блага: инженеры, архитекторы, сварщики, врачи, учителя, военспецы. Мне оставалось лишь рекомендовать Григорию лучших, пристраивать на места важных.

В анклаве появилась начальная школа, курсы по владению оружием и навыкам защиты от радиации, а также спецподготовка выживальщиков с тренировочной базой за пределами анклава.

Крематорий позволял нам устраивать похоронные обряды. Все, кто жил в анклаве, знал, что в случае смерти, будет сожжен и удостоится почтенной минуты молчания, а не просто замерзнет в снегах или будет погрызен собаками.

Эта простая процедура давала людям надежду на будущее. А за надеждой нам снова стучали в двери. Люди выстраивались в очереди с самого утра, прося и просто требуя любую работу.

Горожане селились возле нашего забора в палаточных лагерях, ждали своей очереди на место в соседней школе, детском саду и ближайших десятиэтажках.

Но давления в котлах не хватало на обогрев высотных зданий. Мы не планировали заселять их или строить водонапорные башни. А вот школа и детский сад получили наше тепло и вскоре стали жилыми.

Дети, роженицы, и семейные получили свой уголок. Мы смогли обустроить лазарет, привлечь медицинских специалистов, сократив смертность от болезней. Только в нашем анклаве перестали умирать от воспаления аппендицита. А обморожение конечностей не становилось приговором. Люди без руки или ноги получили шанс на трудоустройство в сообществе, обучая молодежь премудростям выживания в вечной Зиме.

С одной лишь оговоркой — наши люди. Те, кто пожертвовали больше прочих.

Расширив пространство, мы вынесли новые щиты за пределы дворов пятиэтажек и застроили округу на десяток квадратных километров окрест. Так в анклаве поселилось уже пять тысяч человек. В тепле, заботе и лучшем комфорте, который мог позволить себе этот мир.

Пока я занимался строительством, проектированием и инновациями, Григорий выполз за пределы дворов и разбирался с окружающими проблемами. Когда к нам прикочевали отпочковавшиеся «тройки благодарителей» Гарика и Коржа вместе с новыми военными и сталкерами, у анклава появилась реальная огневая мощь.

Бойцы для войны с подобными Аслану нашлись сами собой. Был бы приказ.

Остепенив аппетиты «новоявленных бизнесменов», Гриша расширил территорию анклава с улицы до всего северного микрорайона. Попутно разбил цыганскую группировку на подступах к автовокзалу и разогнал сектантов «последнего дня» на железнодорожном вокзале.

Расширяясь, наш лидер целенаправленно разобрался или наладил отношения с диаспорами, и спокойно, уверенно занял весь исторический центр города.

Мы продвинулись вплоть до аэропорта и замерли, не желая больше ни продвигаться дальше на север, ни соваться в южный микрорайон. Новое время поставило перед нами новые вызовы: голод и идеи.

И никто не знал, что хуже.

Голод… Количество членов анклава росло в геометрической прогрессии, а количество пропитания уменьшалось. Попытки развить животноводство терпели крах за неимением