— Ты встречал эту женщину раньше. Ты уже знал ее, когда в Копане ее привели на королевский двор.

Эдвард смутился еще сильнее, понимая, что дальнейшее отпирание ни к чему хорошему не приведет.

— Да, это правда. Я встретил ее сразу после того, как вы с Эррерой ушли искать добычу, а я остался, — сказал он, уже ничего не скрывая. — Я пытался взять ее в плен.

— Почему ты не рассказал это сразу? — с удивлением вставил Эррера, тоже все это время шедший рядом с ними.

Мартин снова пожал плечами и опустил голову.

— Я не хотел, чтобы надо мной смеялись. — Он замялся. — Потому что она сбежала.

— Она сбежала от Педро Яньеса? — воскликнул Эррера и разразился смехом. Немного успокоившись, он уверенно произнес: — Ну тогда Манрике точно прав, и она ведьма! Ни одна простая женщина, даже самая необыкновенная, никогда не смогла бы такое сделать!

— Да, я прав, — пробормотал себе под нос Манрике. — Это не человеческая женщина, и она должна умереть.

Он сказал это так тихо, без бравады, и с такой уверенностью, что Мартин похолодел. Археолог был совершенно уверен, что этот крайне суеверный человек, если бы мог, не задумываясь, выполнил бы свою угрозу, и ничто на свете его бы не остановило.

Эд украдкой вновь взглянул на Арилл, и мысль о том, что ей может быть причинен вред, теперь казалась ему почти невыносимой. В походе он слишком много думал об этой зеленоглазой девушке, она слишком сильно его привлекала, и он никак не мог забыть то ощущение ее твердого, но теплого плеча, когда он впервые на пирамиде дотронулся до нее. «Господи, — подумал он, — какой я дурак…»

Облака постепенно откатывались к дальним холмам, унося с собой дождь, и вскоре над головами путников выглянуло тропическое солнце, осветившее и город Великой Звезды, который мгновенно засиял мягким великолепием, непохожем ни на что из того, что Мартину когда-либо доводилось видеть. Эд остановился и в каком-то оцепенении уставился на длинные низкие величественные здания, на усеченные пирамиды, на сияющие фигуры из янтаря, аметиста и жемчуга, возвышающиеся рядом с рекой в джунглях Гондураса.

В чем-то город был похож и на Копан, и на Тикаль, и на Чичен-Ицу, но все-таки он был другим.

В нем проглядывались отголоски Вавилона и Фив, затерянных городов Ассирии, дворцов Крита или старых, очень старых погребенных цитаделей долины Инда. И все же он отличался от них. Странная дрожь охватила Мартина, как будто он стоял на пороге какого-то великого открытия и боялся переступить этот порог.

Рядом с ним, переминаясь с ноги на ноту, остановился Эррера.

— Добра здесь должно быть много! — сказал он, злорадно потирая руки.

Они вышли на самое дно долины, где за стенами располагались аккуратные маленькие индейские деревни с фермами и плантациями. Там проходила дорога, вымощенная каменными глыбами, и теперь по ней уже маршировали испанцы, а копыта лошадей громко стучали в быстром ритме. Местные мужчины и женщины, покинув богатые поля и дома, расположились вдоль дороги и с опаской наблюдали за странным шествием лошадей и бородатых мужчин. При этом все они делали знаки приветствия шедшей с ними девушке.

— Это рабы? — обратился Мартин к Арилл.

Та вновь посмотрела на него с уже знакомым холодным презрением.

— Мы не держим рабов. Это свободные люди, которые работают на себя, а мы лишь покупаем у них то, в чем у нас возникла необходимость, — сказала она, после чего обратилась через Мартина к испанцам: — Опустите оружие. Никакого боя не будет.

И действительно, большие ворота города оказались открыты, и испанцы беспрепятственно прошли сквозь них. Но пики солдаты все равно держали наготове, а смуглое лицо де Гусмана не расслабилось.

— Скажи ей, чтобы понимала и помнила: в случае предательства или любого другого обмана, она умрет первой, — произнес он, обращаясь к Мартину.

Солдаты, звеня ботинками по брусчатке, теперь жались ближе друг к другу, образовав компактную группу, ощетинившуюся яркими острыми наконечниками пик. Они смотрели вокруг настороженными взглядами, изучая цветные дома, здания с колоннами или пирамиды, но в любой момент готовые немедленно вступить в бой.

Де Гусман пришпорил свою лошадь и жестоко натянул поводья, заставив ее выгнуться, стряхивая пену с удил. Мартин насторожился, и его кожа покрылась мелкими мурашками. «Сейчас наверняка будет ответная атака, — подумал он. — Конечно, не обычная, с применением грубого оружия, а никому не ведомая — ошеломляющими лучами света». Но ничего не произошло.

В городе было тихо. На улицах туда-сюда сновали мужчины и женщины, но их оказалось немного. Это были высокие золотокожие люди, такие же, как Арилл, одетые в необычного покроя туники бронзового, зеленого или бледно-синего и даже металлического цвета. Время от времени они останавливались и с нескрываемым изумлением смотрели на испанцев.

Арилл поглядела по сторонам и обратилась к ним на языке, которого Мартин не знал — и даже примерно не смог определить, что это за наречие.

— Что она говорит? — потребовал перевести де Гусман.

Но Эдвард только покачал головой, всем своим видом показывая, что этот язык ему не знаком. Тогда испанцы приблизились к Арилл и взяли ее в кольцо.

— Будь осторожна! — сказал Мартин девушке. — У твоего горла меч!

Несколько местных жителей, видимо, не довольные такими действиями испанцев, дружно побежали к ним, как будто собираясь освободить соплеменницу. Они были безоружны — по крайней мере, в руках у них ничего не было. Арилл, осознав, что это может плохо закончиться, сказала что-то резким тоном, и они остановились, глядя на испанцев с презрительным гневом, от которого в глазах де Гусмана загорелся огонь. Затем девушка заговорила вновь, и Мартин уловил слово «Копан» и увидел, как ее рука упала в решительном жесте.

«Начинается, — подумал он. — Сейчас они нападут!»

Вместо этого раздались оглушительные яростные крики, которые вместили в себя и печаль, и изумление. Название Копан эхом разнеслось по улицам, вылетая из уст золотокожих людей, которых постепенно становилось все больше и больше. Они толпились вокруг испанцев, а те по-прежнему настороженно стояли на своих позициях. Мартина охватило не просто удивление, а даже восхищение мужеством этих «железных» людей Испании, которые без страха сметали все перед собой на огромном континенте. Несколько сотен человек против целого мира.

Из толпы вышел мужчина в темно-красной тунике с умным и волевым лицом, но при этом с мечтательным взглядом. Он подошел к девушке почти вплотную и начал о чем-то ее расспрашивать. Эд видел, как он смотрит на Арилл, слышал тон его голоса, и вдруг