Он отпустил ногу и упал рядом с дверью. Телекоп продолжил движение, всё так же не обращая на него внимания. Он с трудом поднялся на ноги и открыл дверь. Затем опустился на четвереньки и вполз в комнату. Это была просторная, залитая солнцем комната с большими окнами, выходящими на восток и юг. Цюлерих беспомощно уставился на них. Здесь не было никакого укрытия.

Прежде чем он смог выбраться обратно в коридор, он обнаружил, что ему больше не нужно бояться огненного клинка, потому что он больше не жёг дворец, погаснув. Очевидно, команда бородача была передана телекопам, находившимся гораздо ближе к энергетическим установкам, чем те, что были в дворце.

Что открыла книга

С огромным облегчением Цюлерих остановился и уселся в кресло. Затем, на какое-то время, присущее его натуре научное любопытство оказалось сильнее боли от ран. Он находился в одной из знаменитых экспериментальных комнат, где совершенствовались машины различных типов.

Вокруг него было ошеломляющее множество странных приспособлений. Там были огромные вакуумные трубки высотой с человеческий рост, индукционные катушки размером с обычную комнату, влажные и сухие батареи размером с хранилище, в котором он спасался от солнечного пламени, и другие батареи размером с наперсток. Электрические разряды пробегали по трубкам фиолетовым, зеленым и синим светом, а одна из них пылала почти черным пламенем. Там были электроды с набалдашниками размером с футбольный мяч, в полированной латуни которых отражалась его наполовину лысая голова. Тут и там тянулись провода, а стол был усеян кнопками и переключателями.

Цюлерих поднялся из кресла и, прихрамывая, зашагал по помещению, с любопытством разглядывая сложные механизмы. Он прошел за панель с переключателями и сел на табурет, чтобы осмотреть свою ногу. По-видимому, у него была трещина в берцовой кости, это было не особо страшно, но причиняло боль. Он решил, что после нескольких недель постельного режима все заживет. Цюлерих потерял интерес к своей травме, когда обнаружил на столе перед собой открытую книгу, в которой ученый, вероятно, в последний раз делал записи перед тем, как спуститься вниз и присоединиться к Правителям, пьющим свои бледно-зеленые капли.

Книга оказалась перечнем экспериментов, проводимых ученым. Цюлерих так заинтересовался ею, что забыл о том, что бородач жив и что он, вероятно, попытается его прикончить. Он забыл о своих покрытых волдырями руках и лице, забыл об уничтоженных Правителях и кошмаре ужасного солнечного пламени. Он забыл обо всем, кроме чудесных научных данных, находящихся перед ним, и смелости того, что утверждал ученый.

Казалось, этот человек верил, что вся материя, вся жизнь, вся энергия, все во Вселенной — это электричество в различных формах, и он доказал это.

В книге речь шла о молекулах, атомах, электронах и протонах. Конечно, старик Цюлерих знал обо всем этом давным-давно. Удивительно было то, что этот человек, по его утверждению, сделал с этими крошечными компонентами Вселенной. Он утверждал, что, поместив полоску металла между электродами машины, расположенной по правую руку от Цюлериха, и повернув диск на столе, можно было по желанию изъять или добавить электрон или протон, что превращало металл в любое желаемое вещество в соответствии с заданной формулой.

В книге также утверждалось, что переключатель на панели за его спиной управлял подачей тока в высокие вакуумные трубки и что в любом веществе, помещенном между электродами, при нажатии на кнопку, электроны прилипают к протонам, образуя инертную массу, которую Цюлерих когда-то теоретически называл «нейтроном». Таким образом, вещество может быть сжато либо полностью до нейтронной массы, либо частично за счет сужения орбиты электрона вокруг своего протона. Ученый утверждал, что ему удавалось сжимать куски металла толщиной в фут до тех пор, пока они, казалось, не исчезали, хотя на самом деле они все еще существовали в виде бесконечно малых частиц того же металла. Кусок стали весом в шестьдесят миллионов тонн, если его сжать до тех пор, пока его протоны и электроны не соприкоснутся и не образуют нейтроны, заполнит пространство размером не более кубического дюйма[1].

Все это казалось Цюлериху невероятным, хотя, по здравому размышлению, он не видел причин, почему бы этому не произойти, если между электроном и его протоном так много места, как он всегда считал.

Один абзац особенно заинтересовал его. Он звучал примерно так:

«Я пришел к выводу, что теперь ученый, обладающий надлежащим оборудованием, вполне может по своему желанию увеличивать или уменьшать размеры металлов, сужая или расширяя орбиту их электронов. По приказу Имперского Совета Десяти я разместил электроды через равные промежутки по всему дворцу в качестве дополнительной меры предосторожности на случай, если люди когда-нибудь узнают секретный код, управляющий полицией, и настроят ее против нас. Повернув центральный переключатель на панели, дворец может уменьшиться до размера капли воды, а при повороте переключателя в противоположную сторону снова увеличиться до своего нынешнего размера. Нужно быть осторожным, чтобы орбиты его электронов не сжались полностью, чтобы не образовалось новое вещество — нейтрон. Это уменьшение дворца я пока боюсь пробовать.»

Загнанный в угол!

Цюлерих был так увлечен, что не услышал, как за ним открылась дверь. Он читал невероятные рассуждения, не обращая внимания на то, что вошел бородач.

— Выходи, старик. От меня не спрячешься! Любое место в городе можно осмотреть с помощью визоскопа! — прорычал бородач.

Цюлерих с трудом поднялся на ноги и посмотрел поверх стола.

Обладатель вандейковской бородки холодно взирал на него. Цюлерих просто стоял, глядя на него и не произнося ни слова.

— Ты не можешь умереть, — медленно, намеренно делая ударение на каждом слове, произнес бородач, сардонически улыбаясь. — Я тоже не могу, старик. Но нас легко может уничтожить жар. Право, с моей стороны неблагодарно наказывать тебя после того, как ты спас меня таким образом. Но тобой движут глупые идеи, и однажды, может быть, когда я буду спать, ты… ну, ты можешь оказаться рядом с солнечной башней, и ты можешь… Я не говорю, что ты это обязательно сделаешь, но ты можешь…

Он издал свистящий звук того странного языка, с помощью которого он управлял железными людьми.

Из глубины коридора донесся звук размеренных шагов, направляющихся к лаборатории.

— Что вы собираетесь делать? — воскликнул старик Цюлерих, вспомнив силу солнечного пламени, вопящих людей, погибших во дворце, и то, как они взрывались от жара.

Бородач не ответил. Телекопы распахнули дверь.

Цюлерих стоял, беспомощно глядя на гигантских квадратнолицих людей. Они были слегка покрасневшими от пламени, что придавало им гротескный,