– Я могу попросить Кита что-то купить для меня по дороге ко мне. Просто мысленно. И он обязательно купит это. Так уже было четыре раза. Для этого мне надо просто очень захотеть что-то и направить это желание Киту с ощущением благодарности за эту покупку. Это не должно быть чем-то серьезным. Например, я просила бутылку молока, горячий вок, газировку и шоколадку. И три раза он привез мне именно эти продукты со словами: «Не знаю почему, но решил, что ты это хочешь». Газировку он не привез, но с порога спросил: «Ты просила газировку? Я получил послание, но не смог заехать в магазин». Послание, конечно, было телепатическое. Забавы ради мы в таких случаях не используем телефон.

– Знаете, недавно стали популярны пластиковые контейнеры для еды? Я понял, что меня бы они очень выручали в повседневной жизни. К сожалению, я редко бываю в больших торговых центрах, где их можно купить. Но знаю, что Кат частенько в них заходит. И я просто послал отложенную просьбу ей: «Если будешь в таком центре, купи мне два контейнера, пожалуйста». И тут же в общежитие заскакивает Кат и протягивает мне два контейнера для еды. По сути, при линейном времени она бы не успела их купить. Но мы иногда можем общаться вне времени.

3. Они могут общаться эмоциями или обмениваться ими в режиме диалога.

– Кат как-то обиделась и собиралась уехать домой из моего общежития, где мы планировали провести новогодние праздники. Я сдавал экзамен в это время и, пока готовил письменный ответ на билет, почувствовал острое чувство вины. Поняв, что Кат чувствует обиду, даже не зная пока, на что, но осознавая, что это испортит предстоящие праздники и как я этого не хочу, – я мысленно очень сильно извинился и раскаялся, умоляя ее остаться.

– Я уже закрывала дверь его общаги, когда поняла, что простила его ни с того ни с сего. Обида вдруг показалась мелкой и незначительной по сравнению с предстоящими счастливыми праздниками и ценностью Кита для меня, и я вошла обратно в комнату, спокойно продолжая готовиться к Новому году.

4. Они могут сексуально возбуждать друг друга на расстоянии.

– Я как-то унесся в своих эротических фантазиях в неведомые дали прямо на скучной лекции. И тут в перерыве перед следующей парой ко мне в аудиторию забегает Кат и говорит: «А по-нормальному нельзя? Я еле досидела до конца пары».

5. Они улавливают мысли друг друга о себе.

– Проснулась я как-то утром, Кит встал уже часа два назад. Я только открыла глаза и тут же поняла, что Кит сидит на кухне и думает обо мне плохо. Обычно его негативные думки обо мне я легче улавливаю, чем хорошие. Я лежу и понимаю, какие примерно у него мысли обо мне, по какой причине и какими примерно словами он жонглирует. Я выхожу к нему на кухню и говорю: «Ты запарил! Мне надоело быть такой плохой у тебя в голове!» В тот раз это разрядило обстановку, и мы поржали.

– Сижу я вечером и понимаю, что отсутствие сообщений от Кат – дурной знак. Она не занята, а сидит там и чихвостит меня на чем свет стоит. Звоню ей и говорю: «Слушай, давай лучше словами, выходящими изо рта, а то голова аж болит».

– Я воспринимаю это как коридор между двумя комнатами. В одной Кит, в другой – я. Будто я могу подойти к коридору и посмотреть, что в комнате Кита происходит. Понятно, что я не увижу всего: расстояние коридора и узость обзора помешают мне. Но я точно пойму какие-то ключевые моменты.

Были и другие пункты, которые Кит и Кат в тесте не отобразили, зная, что эти параметры вызовут ненужный им интерес у тестирующих. Они и так третий год подряд были в немногочисленной группе с повышенной связью и боялись стать подопытными кроликами, если расскажут о себе все.

Они умолчали о следующем:

6. Их эмоции связаны между собой, как сообщающиеся сосуды. Если эмоция возникла у одного, то она проникает в другого. При этом в обоих ее поровну, хоть продуцируется она все еще у одного. И если кто-то из них – неважно, кто – эту эмоцию перерабатывает, то она исчезает и у другого.

– Мне было плохо. Я переживала небольшую депрессию. Кит был в другом городе. И, конечно, его тоже накрыло. Я раньше думала, что мы просто чувствуем эмоцию другого. Но после этого случая поняла, что мы еще и делим ее одну на двоих. И от этого деления ее легче переносить. Иначе говоря, мы как будто вдвоем несем одно бремя, вместо того чтобы нести ее по одиночке. Но мы и не могли раньше этого понять, ведь наша эмоция сразу же перетекает в другого, и мы не ощущаем ее начала как полностью свою. Мы пришли к этому следующим образом. Кит ощутил мою депрессию и захотел ее как-то переработать, чтобы помочь себе. Ему не хотелось киснуть. Он пошел и побегал по лесу. Пробежал шесть километров. Он знал, что это ему всегда помогало. Физическая нагрузка на природе – его спаситель от депрессивных состояний. И ему полегчало. Почувствовала легкость и я, хотя ничего для этого не делала.

Была и обратная ситуация. Когда Кит словил подавленность, я, не желая в ней находиться, имела доступ к своему ресурсу. Мне обычно помогает уединение. Я могу медленно и в тишине позаниматься интересными вещами: книгу почитать, пошить или просто размышлять о чем-то. Я вытянула себя, и тут же звонит Кит и говорит: «Что ты сделала? Ты там колдуешь, что ли? Меня отпустило».

7. Они могут разделять на двоих неприятное физическое состояние.

– Мы сталкивались с этим четыре раза. Однажды у меня дико разболелась нога (она у меня травмирована и иногда болит при переохлаждении). В другой раз я отравился, и меня тошнило. В третий раз я надорвал спину, а в четвертый словил дикую мигрень. И каждый раз это было очень не вовремя, потому что именно в этот день у меня были важные мероприятия: экзамен, ценная практика, рабочая смена без возможности замены. Кат брала половину боли на себя, и от этого мне становилось лучше, и я мог вынести ту нагрузку, которую бы не выдержал без ее участия. Я сдавал экзамен, работал, практиковался. Кат обычно в этот момент была дома и корчилась от моей боли.

– Не думаю, что я брала на себя половину.