Память вернулась, когда его прислонили к пресловутой стенке. Дастуриев вдруг понял, что бхага много раз предупреждала именно о такой развязке, и вот он стоит, касаясь спиной сырых камней, в похожей на тир камере подземелья, которая провоняла потом, экскрементами, трупной гнилью. Убийца подняли пистолеты, и генерал, прокричав последние проклятья непроизвольно запел гимн, как и было предрешено много десятилетий назад. В напряженной тишине дульные срезы вспыхнули огоньками раскаленных пороховых газов, и три пули непостижимо медленно полетели к обреченному. Потом был удар, и начало оседать на липкий пол тело, в котором затухали пульсации биотоков. Электромагнитное содержимое разума вытекло из умирающего тела, вливаясь в субстанцию бхаги. Для большинства личностей, закончивших жизненный цикл, такая встреча оказывалась шоком, и они растворялись в колебаниях астрала. Однако Дастуриев слишком много знал о бхаге, поэтому легко приспособился к новому существованию. Управлять эфирными силами он научился очень быстро, тем более, что время не имело здесь большого значения. Для начала призрак пошевелил конечностями собственного трупа, до смерти перепугав участников казни. Следующим перемещением он посетил свою квартиру, попрощался с семьей, затем понаблюдал, как горюют по нему родные и друзья, однако такие развлечения быстро наскучили. Кадаги прогулялся в будущее и застал момент, когда потомки разобрались в природе бхаги, которую назвали по-научному информационное поле. Заодно призрак полюбовался сценами мучительной смерти своих убийц, помог некоторым из них покинуть телесные оболочки, посетил камеры, где расстреливали Берия и Абакумова. Но даже чувство мести не принесло чрезмерного удовольствия. Прежние человеческие стремления казались ничтожными и бессмысленными так взрослый человек не способен понять ту радость, которую ребенок получает от стука погремушки. Бхага была слишком необъятна и обещала так много нового... Он был лишним в прежнем мире, но здесь мог стать своим.