— Ракета попала в радарную установку…

Бонаро услышал голос над собой:

— Мы слепы, хозяин.

Парень в шлемофоне помог ему встать. В чаду тлели провода, клубилась копоть, из радиопередатчика сыпались искры. Кто-то шевелился на полу. Бонаро разглядел генерала. Уперевшись руками в пол, генерал вскинул голову, уставился на старика ошалелыми глазами и произнес:

— Ваш самолет — дерьмо!

Бонаро выбрался из домика, влез в автомобиль и включил двигатель в четыреста лошадиных сил на полную мощность. Машина, вильнув, вылетела на дорогу, помчалась от лощины прочь и вдруг пропала во вспышке пламени — огненный куст вздыбился к небу, гром взрыва слился с грохотом уже далеко унесшегося самолета.

На холме, километрах в трех от воронки, стояли возле микроавтобуса несколько человек с биноклями, работала рация. «Ты попал в него, — передавал Снель. — Он уже там, где его папаша доктор. Уходи, пока они не опомнились».

Отключив рацию, он смотрел в ту часть неба, откуда долетал, замирая, рокот.

— Итак, Карлейн катапультируется над горами, оставив в самолете взрыватель. «Таран» развеется в небесах!

— И мы ничего не знаем о причине, — добавил Кунеш. — Не забудьте, коллеги, — причина в неисправном автопилоте, его изготовлением ведал сам хозяин, это не наш профиль, мы за это не отвечаем.

Инженеры сели в автобус.

— Я знаю одно, — сказал Снель, — сегодня я усну без бренди.