Они начали освобождать фургон. Профессор быстро взмок, от него остро запахло потом, но Р. было на это наплевать: он выполнял свою функцию. С другой стороны вдоль ямы стояли несколько бульдозеров с заглушенными двигателями. В кабинах сидели те, кто выполнял СВОЮ функцию.

Когда рефрижератор был разгружен и водитель отогнал его, профессор подошел к нелюдю:

- Что ж, ангел белокрылый, прими мою душу.

Р. выстрелил ему в затылок, подошел и столкнул тело в яму, на груду других мертвецов. Потом положил пистолет на протянутую ладонь нелюдя. Нелюдь строго посмотрел на оружие. Сначала растаял пистолет, потом глушитель, и через полминуты на ладони нелюдя ничего не осталось. Функция Р. еще не была выполнена, но ему было все равно. К тому же, он стал убийцей...

Нелюдь взмахнул белоснежными крылами и отлетел в сторону. Босые ноги его были выпачканы землей.

- Моисей тоже не попал в Землю Обетованную, - пробормотал Р. и спрыгнул на груду мертвецов. Поднял глаза к серому небу.

Другие грузчики отошли от края ямы, стали садиться в рефрижераторы. Словно в боевые машины грузились десантники... Взревели двигатели, бульдозеры поползли, толкая вперед земляные холмики, быстро превращающиеся в холмы.

Нелюдь вскинул руку. Р. закрыл глаза, чтобы в них не попала земля. Тело зомби легло в братскую могилу, и Господь наконец взял к себе его истерзанную душу. Но над содержанием этой души Властитель небесный был не властен, и в ней так и осталась жить надежда на то, что Всевышний не будет властен и над душой малышки, которую Р. собственноручно сдал в застенки ковчега на Второй линии.