К субботе Макс все еще напоминал барсука, на Укии не было ни царапины.

Семью Укии поселили в очень приятном деревянном доме на берегу озера. От солнца и ветра его закрывали дубы и клены, а за деревьями открывались вода и небо. Мамы и Келли в летних платьях выбежали навстречу Укии и начали суетиться вокруг него; потом Макс и Индиго увели Келли на пляж, и Укия принес из машины спящего Киттаннинга.

— Кто это? — шепотом спросила мама Джо.

— Мой сын. Его зовут Киттаннинг.

Укия проснулся, услышав волчью песню. Ветер шуршал в кронах деревьев, гнал по ночному небу облака. Мама Джо сидела на веранде в своем фланелевом халате и смотрела на озеро.

— В Пенсильвании нет волков, — прошептала она.

— Есть. — Укия чувствовал, как близость Стаи щекочет кожу. — Только они бегают на двух ногах.

Он пошел вниз по ступенькам; мама шагнула к нему и обняла за плечи.

— Я знаю, что они зовут тебя. Ты только возвращайся.

В темноте, в кругу семьи — обеих семей — он наконец решился спросить ее:

— Мам, тебя волнует то, что я — не человек? Она рассмеялась и зарылась лицом в его волосы.

— Маугли, волчонок мой, я поняла, что ты не человек, когда увидела, как ты сидишь в снегу и ешь кролика. Иди побегай со своими братьями. Только не забывай возвращаться ко мне.