- Да, конечно, изобретатель первого компьютерного дома.

- Правильно, некоторые тогда говорили, что это вообще не изобретение. Вроде как мобильный телефон не более, чем усовершенствованный аппарат Александра Белла, так и компьютерный дом - не более чем усовершенствованная ЭВМ Норберта Винера. Но это неправда. Когда Морган соединил, а точнее, связал органически компьютер и жилище, он, так же как и Винер, смотрел в самую суть вещей и сделал принципиальное открытие: всякий дом нуждается в контролирующем центре. Наша планета - тот же большой дом. А ЦАП компьютер. Мы вместе - единое целое. Вот что ты должен понять. Мы не душегубы, а рыцари здравого смысла. Ручники - тоже не душегубы. Но они рыцари безумия. Наверно, без таких нельзя. Скучно станет жить на свете. Бог с ними, пусть существуют, пусть бесятся, но допускать безумцев к власти преступление. Человечество наступало на эти грабли уже много раз. Вот только больше нельзя. Грабли стали другими, и этот раз станет последним. Уверяю тебя.

Он уже почти убедил меня, не хватало какой-то детали. Я вспомнил давно вертевшийся на языке вопрос:

- А твоя Соня, почему она так вела себя?

- Ты хочешь спросить, не дебилка ли она? Конечно, нет. У неё просто такой характер.

- И ты прощаешь ей измены?

- Чижов, я люблю её, именно поэтому прощаю ей все.

Я помолчал, пытаясь ухватить за хвост очередную ускользающую мысль.

- А тот вчерашний ручник остался жив?

- Да. Он сейчас в тюремной больнице.

- Слава Богу! Я бы очень хотел поговорить с ним, хотя бы просто повидаться.

- Понимаю. У тебя будет такое право, - кивнул Вик.

Но и это не то, не то... Какой-то ещё вопрос мучил меня... Вот он!

- А Чудила Дэн?

- Что конкретно тебя интересует?

- Как он живет вообще?

- Хорошо живет. Под его хибаркой четыре этажа вниз со всеми удобствами и компом шестнадцатого поколения. Поди, и не слышал о таком? Их на всю планету не больше сотни. Чудила Дэн - один из лучших наших агентов.

- Вот как... - только и произнес я.

Мне жутко захотелось выпить. И даже закурить, хотя я никогда не пробовал. И работать ужасно хотелось. И прочесть настоящую книгу, напечатанную на бумаге. А сильнее всего на свете я рвался увидеть как можно скорее мою славную рыжую Вальку. И я уже знал, что мне разрешат её вакцинировать. Я даже спрашивать не стал.

А знаете, почему не стал? Наверно, потому, что я так и не понял, на чьей же я все-таки стороне.