Впереди откуда-то сверху пикирует дрон, зависает в паре метров над землей. Беглец бросается в сторону, еле избежав столкновения с сосной. Не оборачиваясь, несется сквозь густеющий лес.

Изо рта вместе с воздухом вырываются хрипы, сердце бешено барабанит о грудную клетку, в ушах стучит кровь, в печени беспощадно колет. Чертов возраст. В молодости дал бы им фору, но теперь… Было время, когда он вместе с немногочисленной группой энтузиастов, набив карманы «хлопушками», ходил по ночной Москве, выслеживал патрули «жестянок», тогда еще выполнявших функцию автоматизированной полиции, сжигал их контакты и лихо уносился по дворам от преследования. Обычное хулиганство, но для зарождавшегося «Человечества» оно казалось целой диверсией.

Земля проваливается. Человек с треском летит вниз, падает на что-то жесткое, ударившись спиной. Раздается пронзительный скрип.

Дико дыша и обливаясь потом, человек смотрит по сторонам. Он в канаве. Опускает взгляд: огромный ржавый капкан растопырил зубцы вокруг правой ноги. Человек медленно освобождается из опасных объятий. Повезло, что не захлопнулось до конца. Проклятые древние браконьеры! Это ж надо: в заповедной зоне…

Что-то загораживает падающий сверху свет. Человек замирает, поднимает голову. Дроны. Они летают вокруг, ощупывают всё лучами.

Он аккуратно вытягивает из-за спины рюкзак, расстегивает. Достает связку гранат, отцепляет парочку, на каждой выставляет таймер – три секунды. Держит, зажав предохранители. Пытается успокоиться, умерить бешеный галоп сердца.

Если обнаружат, то всё. И как же он раньше не заметил преследования?.. Ведь делал стоянки по пути, причем не минутные и даже не часовые. Почему ждали? Почему не накрыли сразу? Думали, куда-то приведет? В штаб «Человечества»? Да они сами уничтожили его еще десять лет назад! А город, куда он сейчас идет… Нет у них ничего против людей, живущих там. Чертовы жестянки!

Что-то светит прямо в глаза – изумрудные лучи проникают в канаву. Резко выдохнув, человек подкидывает гранаты, сгибается, накрывает голову руками. Вспышка. Спину обжигает.

Сидит, прислушивается. Наконец решается выглянуть. Канава неглубокая, метра два. Выбирается. Вокруг чуть посеревшие стволы сосен, скрученная в жгутики ломкая трава. На ней – три железяки.

Ха! Получили! Бездушные машины. Победа всегда за добром. А добро – человек. И скоро он вновь будет гордо и без страха ступать по своей планете. Главное – дойти до города.

Внезапный свист сзади. Всё тело напрягается, холодный пот течет по спине. Нет, нет…

Человек разворачивается, держа рюкзак и связку оставшихся гранат. В трех метрах от себя видит железный диск, зависший на уровне лица. Успевает заметить белую линию цифр на его поверхности… Багровый луч упирается в глаз.

– Кристофер Прохнов, – раздается электронный голос из нутра дрона. – Согласно статье Всемирного Кодекса номер 16/764 «Геноцид», вы приговорены к ликвидации.

Резкое движение – рюкзак и гранаты летят вперед, закрывая человека от смертоносного луча. Дрон стреляет. Гранаты детонируют.

Как кувалдой ударяет в грудь – ребра лопаются. Ноги отрываются от земли, одежда и волосы обугливаются, кожа на лице пузырится. Взрывная волна относит метров на пять, и человек врезается спиной в сосну, чувствуя резкую боль в позвоночнике.

Человек падает. Последнее, что он успевает заметить – черные шатающиеся стволы, земля, покрытая пеплом. А на ней – четыре мертвых дрона.

Глава III. Машина

17 августа. Центральный Китай. 501-й

Голос в голове. Металлический, бесстрастный. Что-то говорит, но в полусне не разобрать – сознание с трудом воспринимает информацию. 501-й открывает глаза, обводит взглядом чуть освещенную крохотную комнатку. Голос повторяет:

– Работник Эйч-эн-один-миллиард-пять-миллионов-сто-двадцать-семь-тысяч-пятьсот-первый, время сна истекло одну минуту тридцать четыре секунды назад. Сейчас шестнадцать ноль-одна. Вы спали два часа и две минуты.

Тихий стук в дверь. Хорошо, что комната запирается; только здесь можно почувствовать себя в одиночестве хотя бы на пару часов. Жаль, что это уединение – всего лишь иллюзия.

Встав с кровати – та сразу задвигается в стену, – 501-й делает шаг к прозрачному шкафчику, берет новый зеленый комбинезон, натягивает. Ткань облегает тело, свободными остаются голова и кисти рук.

В дверь снова деликатно стучат.

– Открыть, – дает команду 501-й. Дверь отъезжает вбок.

На пороге стоит 003-й. Весь лучится доброжелательностью. Видимо, вернулся с удачного патрулирования.

501-й знает, что выглядит точно так же: лысая голова на тонкой шее, шаблонные черты лица, стройная фигура, обтянутая тканью… Только у этого комбинезон черный (цвет Надзора) и другой номер на груди.

– Доброго пробуждения, Пятьсот первый! – пищит 003-й. – Слышал, тебя перевели. На ЗПСП? Поздравляю!

– Здравствуй, да, спасибо, – отвечает 501-й. Ему хочется выговориться, высказать этому всё в лицо, но… что изменится? Поэтому он просто проходит в дверной проем мимо посторонившегося товарища.

– А я вот тоже сейчас на Земле работаю! – зачем-то сообщает 003-й у него за спиной. Но 501-й не оборачивается и идет дальше по коридору.

Спальни занимают огромную площадь. Пятьдесят ярусов, на каждом по десять тысяч капсул. Стены меняют цвет в зависимости от времени года. Сейчас они салатовые, и объемные изображения растений на них шевелятся, завиваются, расцветают, словно в оранжерее.

Передвижение по зданию и за его пределы происходит в лифтах-телепортах из сверхпрочного стекла. На каждую тысячу капсул – один большой лифт, переносящий из точки А в точку Б по расписанию. Как раз к такому лифту и направляется сейчас 501-й. Коридор выводит к широкой, метров двадцать в диаметре, площадке. Все дороги ведут именно сюда: проходы каждого яруса лучами сходятся на телепорте. Тут уже толпа пассажиров, все спешат на работу. 501-й, как всегда, пробирается в самый центр. Вниз смотреть неинтересно: всего лишь девять ярусов, а вот вверх… Кажется, что огромная труба взмывает до самых небес.

В голове 501-го раздается голос Системы:

– Транзит под номером тридцать-три-утро. Точка А: спальни номер шесть, этаж девять. Точка Б: Завод по Производству Себе Подобных, номер четыре, холл. Текущее время: шестнадцать пятнадцать. Время отправления: шестнадцать двадцать. Просьба всем пассажирам встать на лифтовую платформу. Правила безопасности: не пытайтесь выйти за пределы платформы во время транзита, это может привести к…

– Однажды зимой дизайн помещения изменили на весенний: цветочки распускались, листочки зеленели, – говорит кто-то рядом. – Потом сказали, что для поднятия настроения. Но я думаю, была ошибка Системы…

– Слишком много думаешь, – возражают рядом. – Как Система может ошибаться? Сказали, что для поднятия настроения, – значит, так и есть.

– Думать у нас не запрещено! Наоборот – приветствуется!

– Ну разумеется…

– Ты только представь, если сейчас в жару сделают хотя бы на