Устеин громко рассмеялась:

- И что ты с ним будешь делать?

- О, я перевоспитаю его быстро, - ответила она беспечно. - Или выгоню.

Вскоре Хан заметил, что Хветмерлейн уже клюет носом. Да и Лизендир тоже начала зевать. Леры рано ложатся спать. Поэтому они распрощались без особых церемоний и собрались уходить. Лизендир прошла к двери проводить их, а Хветмерлейн осталась чуть позади, чувствуя, что они хотят что-то сказать друг другу. Во дворе было темно, дождь совсем прекратился, и слышался только шум прибоя. Где-то вдали по булыжникам протарахтела телега.

Устеин нарушила тишину:

- Лизендир Люден, я желаю, чтобы в твою жизнь пришло то, что нашли и постараемся сохранить мы.

- Это хороший дом. Я думаю, что приживусь здесь. Я не буду с вами прощаться, так как надеюсь на частые встречи. Я буду видеть вашу жизнь, вы мою, и мы некоторое время пойдем по жизни рядом.

Она замолчала, прикусив губу, затем порывисто обняла их обоих и побежала в дом. В дверях она остановилась и крикнула:

- Много вам счастья! И побольше детей!

Затем она скрылась в доме.

Устеин и Хан повернулись и пошли домой, вдыхая сырой ночной воздух и слушая шум прибоя. Они перешли каменный мост и пошли одни по темным улицам, погруженные в мысли, изредка касаясь друг друга.