Ознакомительная версия. Доступно 35 страниц из 193

— Пойдем со мной, — сказал он Делиамберу. — Посмотрим, что удастся устроить.

Они недолго пробыли в служебном доме.

Когда они вышли, с ними была величественная метаморфская женщина — явно Данипьюр.

Все трое остановились у садика, оживленно беседуя. Данипьюр что-то уточняла, Залзан Кавол то кивал, то отрицательно качал головой. Делиамбер, такой крошечный между этими высокими существами, делал изящные дипломатические жесты примирения. Наконец Залзан и вруон вернулись в фургон. Настроение скандара заметно улучшилось.

— Мы приехали как раз вовремя, — сказал он. — Но они не дадут нам ни пищи, ни жилья, потому что в Илиривойне нет гостиниц. Ну, и есть некоторые зоны в городе, куда мы не можем входить. В других местах меня встречали более радушно. Но иной раз, я полагаю, может случиться и так.

Толпы молчаливых метаморфских ребятишек провожали фургон, когда он двинулся к месту позади площади, где можно было припарковаться. Вечером они провели репетицию, и хотя Лизамон старалась изо всех сил отогнать юных метаморфов, они пролезли между деревьями и кустами и глазели на жонглеров. Валентину это действовало на нервы, и не одному ему. Слит был напряжен и необычно неловок, и даже Залзан Кавол, мастер из мастеров, впервые на памяти Валентина уронил дубинку.

Смущало молчание детей. Они стояли, как белоглазые статуи — отдаленные зрители, вытягивающие энергию и ничего не дающие взамен. Но еще больше смущали их метаморфические фокусы, их манера переходить из одной формы в другую также случайно и непреднамеренно, как человеческий ребенок сует палец в рот. Видимо, их мимикрия имела цель, потому что принимаемые ими формы представляли грубое подобие жонглеров, как это делали взрослые метаморфы у Пьюрифайнского фонтана.

Дети очень недолго держали форму — у них еще не хватало умения, но в паузах Валентин видел, как они создали себе золотистые волосы, как у него, белые, как у Слита, и черные, как у Карабеллы, и стали похожими на многоруких медведей, как скандары. Потом пытались имитировать лица, индивидуальное выражение, и все это в искаженной, отнюдь не льстящей манере.

В эту ночь путешественники все втиснулись в фургон, вплотную друг к другу.

Всю ночь шел дождь. Валентин почти не спал. Иногда он впадал в легкую дремоту, но быстро просыпался. Где-то среди ночи он все-таки уснул по-настоящему и увидел сон, смутный и несвязный: метаморфы вели пленников — лесных братьев и синекожего чужака — по дороге к Пьюрифайнскому фонтану, который возвышался над всем миром, как колоссальная белая гора.

Незадолго до восхода солнца Слит потряс его за плечо и разбудил. Валентин сел, протирая глаза.

— В чем дело?

— Выйдем. Надо поговорить.

— Но еще темно!

— Ничего. Пойдем.

Валентин зевнул, потянулся и встал.

Они осторожно перешагнули через Карабеллу и Шанамира, обошли одного из скандаров и вышли из фургона. Дождь прекратился, но было темно и холодно, и от земли поднимался противный туман.

— У меня было послание, — сказал Слит, — я думаю, от Леди.

— Какое?

— Насчет синекожего в клетке, которого они назвали преступником. Во сне он пришел ко мне и сказал, что он не преступник, а путешественник, по ошибке зашедший на территорию метаморфов, и его схватили, потому что у них обычай во время фестиваля приносить иностранцев в жертву Пьюрифайнскому фонтану. Я видел, как это делается. Жертву связывают по рукам и ногам и бросают в бассейн фонтана, а когда происходит взрыв, жертва взлетает в небо.

Валентина пробрала дрожь, но не от холодного тумана.

— Я видел во сне нечто похожее, — сказал он.

— Кроме того, — сказал Слит, — нам тоже грозит опасность. А если мы освободим чужака, он нам поможет. Если же мы оставим его умирать, то и сами не уйдем отсюда живыми. Ты знаешь, Валентин, что я боюсь этих Изменяющих Форму, но в этом сне было что-то новое. Он пришел с посланием. Его нельзя отбросить, посчитав его страхами глупого Слита.

— Что ты хочешь делать?

— Освободить чужака.

— А если он преступник? — с тревогой спросил Валентин. — Какое право мы имеем вмешиваться в правосудие пьюриваров?

— Право послания, — ответил Слит. — А те лесные братья тоже преступники? Я тоже видел их во сне, брошенных в фонтан. Мы среди дикарей, Валентин.

— Нет, они не дикари, просто чуждая раса, и ее пути не похожи на пути Маджипура.

— Я твердо решил спасти синекожего. Если ты не поможешь мне, я сделаю это один.

— Сейчас?

— А когда же? Сейчас темно, тихо. Я открою клетку, и он убежит.

— Ты думаешь, клетку не охраняют? Нет, Слит, подожди. Сейчас это неразумно. Ты поставишь под удар всех нас. Я попытаюсь разузнать об этом пленнике — за что его посадили и что его ждет. Если они намереваются принести его в жертву, они сделают это в конце фестиваля. У нас еще есть время.

— Но послание было сейчас, — сказал Слит.

— Я видел во сне нечто подобное.

— Но это было не послание?

— Нет, но его достаточно, чтобы считать твой сон истиной. Я помогу тебе, Слит, но не сейчас. Сейчас не время.

Слит выглядел беспокойным. Он уже мысленно видел дорогу к клеткам, и возражения Валентина расстроили его.

— Слит!

— Да?

— Послушай меня. Сейчас не время. Подожди.

Валентин твердо смотрел на жонглера. Тот посмотрел на него также твердо, но сопротивление его было быстро сломлено, и он опустил глаза.

— Слушаюсь, милорд, — спокойно сказал он.

В течение дня Валентин попытался получить информацию о пленнике, но безуспешно. Одиннадцать клеток с лесными братьями находились на площади напротив служебного дома в три яруса, а клетка с чужаком стояла на самом верху, высоко над землей. Клетки охраняли пьюривары с копьями.

Валентин хотел было подойти, но уже на середине площади его остановили.

— Вам запрещено входить сюда, — сказал ему метаморф.

Лесные братья яростно колотили по решетке. Синекожий выкрикивал слова с таким акцентом, что Валентин с трудом понимал. Чужак кричал:

— Беги, дурак, пока они не убили и тебя!

Но, может быть, тут сработало воображение. Стражники держали плотный кордон вокруг клеток. Валентин повернул обратно. Он спрашивал о клетках у детей, но они смотрели на него холодными пустыми глазами, упорно молчали, имитировали его золотистые волосы и затем разбегались, как от демона.

Все утро в Илиривойн шли метаморфы из далеких лесных поселков. Они несли с собой всевозможные декоративные предметы: плетения, флаги, драпировки, украшенные зеркалами стойки, шесты, покрытые резными мистическими рунами.

Ознакомительная версия. Доступно 35 страниц из 193