- Так значит, здесь все начиналось? - шепотом спросила она.

- Да, - улыбнулся Мак-Лауд, - это моя родина. Вон за той горой, в долине, стояла наша деревня.

- Мне страшно при мысли, что все это было так давно.

- А ты не думай...

- Не могу не думать. Удивительный мир... Ты рядом и...

- Это совершенно другой мир, милая, и он остался только у меня в голове. Он живет и будет жить до тех пор, пока я дышу.

- А что происходит в том мире?

- У него своя жизнь. И если я сконцентрирую свое внимание, то смогу понять, что думают люди во всем мире. И в том, и в этом...

- Какой от этого прок? - спросила Бренда.

- Я помогу понять им друг друга.

- Сначала нужно выяснить, хотят ли они этого.

- Люди стремятся к объединению и взаимопониманию, Бренда...

- Тогда это здорово, - она прикрыла глаза ладонью, закрываясь от яркого солнца, и спросила: - А что я сейчас думаю?

- Ты? Ты думаешь, сможешь ли ты любить меня. А еще ты думаешь, каким я стал теперь.

- И каким же ты теперь стал?

- Я стал таким же, как ты. Таким же, как сотни и тысячи других людей на земле. Я могу состариться, я могу умереть, я могу иметь детей. И даже если я ошибаюсь - это не важно.

- Наверное, это будут наши общие дети.

Она потянулась к нему, но вдруг через их головы перепрыгнул из ниоткуда появившийся белоснежный конь.

- Ты можешь больше не слушать меня, старого напыщенного испанского индюка, - прозвучал издалека голос Рамиреса.

Скакун мгновение косил иссиня-черными глазами на целующихся людей, а затем вихрем понесся по зеленому лугу.