– Робот РУА-3 включен, – послышался металлический голос.

– Направление… северо-северо-восток. Скорость… тридцать километров в час. Быстрый шаг.

– Задание принял, – сказал робот. Турчин открыл люк грузового отсека и скомандовал:

– Старт!

РУА-3 был механическим двойником Панаса Турчина, его «вторым телом». Находясь в психоконтакте с координатором, он подчинялся непосредственно командам человеческого мозга и был предназначен для работ в экстремальных условиях. Однако сейчас Турчин не рискнул поддерживать психоконтакт – он опасался обратной связи. Механический человек вынырнул из-под мчащегося планетохода, встал на ноги и побежал через поле, в сторону от космопорта. Только бы клюнул, – думал Турчин, не отводя глаз от стремительно несущегося по шоссе чёрного исполина. Смерч замедлил движение, на секунду застыл на месте, затем свернул с дороги и, оставляя после себя глубокий чёрный след в зелёном покрове земли, пошёл наперерез убегающему. Турчин перевёл дыхание. Ему было нужно всего несколько минут – и он их, кажется, получил. Не снижая скорости, влетел в ворота космопорта, набрал код на пульте дистанционного управления кораблём, влетел по трапу в ангарный отсек трюма, захлопнул люк, вынырнул из планетохода и побежал в пилотскую кабину. Поднял «Посланец» в вертикальное положение, запустил двигатели, и только когда на контрольном экране замигали цифры, означающие последние секунды перед стартом, взглянул в иллюминатор.

Смерч уже покончил с роботом и шёл сюда. «Ещё полминуты, и он бы успел», – подумал Турчин. В чудовищном месиве земли, зелени, дерева, камней и ржавого металла яркой звёздочкой сверкнул искорёженный корпус РУА-3. «Посланец» вздрогнул и оторвался от земли. В клубящихся тучах полыхнула ослепительная молния, послышался грохот, поразительно похожий на раскаты смеха исполинского существа.

– Рано ржёшь, ты, тварь! – прохрипел Панас. – Я ещё доберусь до тебя, клянусь… – он вынул из нагрудного кармана зелёную веточку. – Клянусь этой веткой эвелана, который был моим другом!

Слова совершенно затерялись в грохоте грозы и рёве стартовых двигателей, но Панас был уверен: тот, кому они были предназначены, услышал его.