– Ты так считал и все-таки вышел на крыло на высоте шестнадцати миль?

– В механизмах Эрика что-то хрюкнуло. – У тебя желудок вместо мозгов, Коротышка.

Я не ответил.

– Ставлю пять тысяч, что неисправность была механическая. Пусть решают механики после нашего приземления.

– Идет.

– Включаю ракету. Два, один…

Ракета включилась, вдавив меня в металлический скафандр. Дымные языки пламени лизали кресло возле моих ушей, выписывая копотью черные узоры на зеленом металлическом потолке, но застилающая мне взгляд розоватая дымка не имела отношения к огню.

Человек в толстых очках развернул схему венерианского корабля и потыкал коротким пальцем в хвостовую часть крыла.

– Вот примерно здесь, – сказал он. – Наружное давление сжало канал провода как раз в такой степени, что провод больше не мог сгибаться. Он вынужден был вести себя так, как если бы был жестким, понимаете? А потом, когда металл расширился от тепла, вот эти контакты сместились и разошлись.

– Я полагаю, конструкция обоих крыльев одинакова?

Он посмотрел на меня с удивлением.

– Ну разумеется.

Я оставил в груде Эриковой почты чек на 5000 долларов и улетел на самолете в Бразилию. Как он меня отыскал, мне никогда не узнать, но этим утром пришла телеграмма:

ПОЧЕМУЧКА ВЕРНИСЬ Я ВСЕ ПРОСТИЛ МОЗГ ДОНОВАНА Пожалуй, я так и сделаю.