— Всё, — подтвердил профессор самодовольно. — Только зря ты рассчитываешь от меня получить что-либо. Тебе опасно давать информацию.

— Клянусь, я воспользовался совершенно другим источником.

Оба они, и Эльмар, и профессор, поняли, на что намекнул каждый из них, и профессор тут же дал понять, что ему известно, от кого Эльмар мог получить сведения, за которыми прилетал в прошлый раз.

— Ой ли? Тебя простили на этот раз, Феоктистушка заступилась. И то потому, что всё произошло без шума, и твоя знакомая вернула похищенные бумаги. Смотри, если ты проговоришься кому-либо о том, что находится внутри Зоны или даже о самом её существовании!.. И приятельнице своей передай — пусть держит язык а зубами, если хочет жить спокойно. И будь, пожалуйста, поосторожнее. Нельзя так демонстративно нарушать правила.

— Я поступал по законам могучих.

— Эльмар, Эльмар, ты слишком прямолинеен. А жизнь — она хитрая штука. Когда тебя лишили могущества, Феоктиста просто плакала после.

Профессор при этих словах глянул на Эльмара и покачал головой:

— А ведь ты сам вырыл себе яму. Ну что бы тебе было промолчать, а ещё бы лучше — подумать немного и незаметно ликвидировать последствия своей ошибки!

— Я боялся всепланетной паники и новых жертв.

— И принёс в жертву себя. А ведь ты был нашей надеждой, нашей гордостью!

— Не надо! Это давно в прошлом!

— Я не о прошлом, а о будущем. Не всегда можно говорить правду.

— И это говоришь ты, мой учитель? Тот, кто прививал мне смелость и честность?

Профессор досадливо крякнул:

— Зачем тебе нужны схемы двигателей?

— Мы собираемся снимать новый фильм. В общем, для декорации.

(Это была чистая правда: такой фильм на студии, действительно, готовился. Ничто не мешало Эльмару использовать информацию, которую он просил, для создания кинофильма).

* * *

Чертежи Рябинкиного корабля профессор в конце концов дал. Но на следующий день к Эльмару прилетел Мартин.

— Привет, — сказал он. — Как дела?

— Тружусь над новым фильмом.

— Ну и как успехи?

— А, очередной шедевр Вальтмина. Сценарий вроде ничего, но не знаю, сработаемся ли мы с этим типом. Слишком уж он экзотику любит, а я натурал.

— Послушай, Эльмар, — Мартин улыбался, но глаза его смотрели устало и серьезно. — Я давно хотел спросить, зачем ты споришь с теми, от кого зависишь?

— Завишу? Каким образом? Жильё, одежда, личная жизнь — всё это зависит только от меня.

— И более интересная, перспективная работа?

— Разве тебя не учили, что могучий должен быть смелым? Ведь нам всё равно легче, чем остальным, и мы всегда найдём способ для самовыражения.

— А если от тебя и твоей правоты будет только плохо? Если она лишит человека иллюзии, поддерживающей его в трудную минуту жизни?

— Если оставлять человека при его иллюзиях, то, веря в них, он просто не сможет не убеждать в своей правоте окружающих.

— Но вдруг заблуждается не он, а ты? А ты своими словами, своим упрямством сократишь ему жизнь?

— Пусть он мне докажет, что я не прав!

— И ты с легкостью переменишь своё мнение?

— Переменю.

— Ты просто хамелеон. — Я человек, который ищет истину!

— Даже если она неприятна тебе? Тебе лично, а не кому-то другому? Помнишь критическую статью на твою «Инопланетянку»?

Эльмар удивленно пожал плечами:

— Я пишу, как мне нравится, — проговорил он. — Я ищу красивые слова и стараюсь выразить свою мысль в как можно меньшем объёме слов. Кое-кто считает моё творчество бредом, но стихи мои в моде. Чего мне ещё желать?

— Вот видишь, в свою бездарность ты предпочитаешь не верить. Да я в пять минут докажу, что ты не одну правду жаждешь о себе услышать! Хотя бы эта история с Инкой — разве ты не считаешь несправедливым наказание, которому тебя подвергли?

«А ты жесток, однако, — подумал Эльмар. — Зачем ты напоминаешь мне, о том, что я лишенец? Или пришел выведать по заданию Совета, не раскаиваюсь ли я? Не собираюсь ли просить прощения? Вот уж не дождетесь!»

А вслух сказал примиряюще:

— Конечно, и я не всегда бываю прав. А помнишь нашу школу? Какими наивными мы были, когда мечтали повзрослеть и развернуться?

Мартин сердито посмотрел на него и не нашелся, что ответить. А когда он ушел, Эльмар очень порадовался, что промолчал о своём вновь обретенном могуществе. «Уж не Мартин ли выдал меня в прошлый раз?» — мелькнуло у не-го подозрение.



  

Свадьба

Добыв схемы, Эльмар несколько дней в них разбирался. В конце-концов ему стало ясно, где что на звездолёте находилось, и он приступил к изготовлению точной уменьшенной копии корабля в одну десятую величины.

Он ухлопал на это весь остаток отпуска и ещё три дня, а когда начал сверяться с чертежами, понял, что делал всё неправильно. И он начал работу сначала.

Теперь он поступил так: изучив схему расположения основных узлов корабля: двигателей, топливного отсека, пульта управления и тому подобного, он сделал обобщенный макет и, только убедившись в его верности, взялся за каждую часть отдельно.

Конечно, это было медленней, но зато давало гарантии, что впоследствии ему не придется из-за ничтожной ошибки выбрасывать псу под хвост детали и узлы настоящего корабля.

Эльмар разрывался между своим новым «хобби» и студией. Он сравнивал себя с героями картины, над которой работал: им несомненно было легче. Они занимались одним делом, а не двумя, в их распоряжении были лаборатории, фонды. Но его самолюбие приятно щекотало совпадение. Сценарий был посвящён той же проблеме, какая мучила художника: расшифровка тайны материализации, преодоление границы.

В предлагаемом сценарии она решалась так:

К одному учёному попадает в руки минерал, отвечающий за дематериализацию предметов. Человек, который его доставил, трагически погиб, и не успел сообщить, где его добыл, известен лишь район. Молодой ученый убеждает научный мир послать туда экспедицию. Ведь если существует антиматериализатор /условное название «демон»/, то должен существовать и материализатор /«мат»/. И минералы эти должны залегать где-то рядом. Оба минерала, разумеется, находят, и завершается фильм триумфальным стартом звездолёта, экипаж которого берет с собой в путь куски «мата».

Конечно, дребедень эта была весьма далека от действительности. Найти этот самый «мат» не было таким плёвым делом, как представлялось авторам сценария. Каждый минерал пришлось бы поднимать наверх с воображаемым предметом на исследование стабильности. А, может, его и не существовало вовсе, такого минерала? Может, это было просто суммарное свойство всех атомов и молекул, из которых состояла планета?

«Ничего, — думал Эльмар, соглашаясь на оформление. — Хоть лента и примитив, но зато она пропагандирует полеты в космос. И когда я