Он понимал: скорее всего уже никому из партизан не удастся спастись. Но они спасли своего командира, потому что Дед был еще жив и, следовательно, его обязательно спасут в XXV веке. А что будет на хроносовете? Но сейчас некогда об этом думать...

Интрохронолет уже был в зоне перехода, на высоте семидесяти километров. Росин еще раз взглянул на Деда, лежавшего на полу, и на испуганно съежившегося в углу кабины Юрку. Росин еще не знал, что ровно месяц спустя он высадит на этой же поляне исцеленного Деда и Юрку, и ни тот, ни другой не будут помнить о XXV веке и о нем самом, потому что все это будет стерто из памяти. Им будет казаться, что они единственные, кому удалось спастись из всего партизанского отряда, что они долго скитались по лесу; и они вернутся в освобожденную уже деревню.