— Что происходит? — встревожился Нап.

Экс указал на трансляционную панель и отошел в сторону.

— Феликс, — донеслось из транслятора, бурлящего графикой акустических волн.

— Это настоящее имя бонтуанца, — отрывисто произнес экс и жестом пригласил Кальтиата занять место у пульта.

— Феликс… — повторил невидимый субъект, обладающий гнусавым тембром, характерным для позднего Папы Ло.

— Ну… — ответил незнакомый Напу голос «Феликса».

— Я должен перед тобой извиниться.

— За что? — спросил Феликс с интонацией снисходительного благодушия.

— Я соврал. Помнишь, ты спросил, что случилось в тот день, когда мы с тобой отчалили с Земли?

— Ерунда, выброси из головы.

— Нет, не ерунда, — настаивал Ло. — Помнишь, я сказал, что встретил тебя пьяным, когда ты возвращался ночью?

— Помню.

— Так вот, это не ты, а я был пьян в стельку. Это я пришел и ждал тебя у подъезда. Это я принес бутылку, и мы нарезались, как положено по-свински. Ты выводил меня подышать, а я говорил, что в последний раз дышу воздухом родной планеты. Ты еще довольно мерзко посмеялся. Феликс, я не хотел прощаться. Я сознательно утащил тебя за собой и сто раз проклял себя за то, что сделал это. Ты прости… Если я перед кем и виноват…

— Ладно, чего теперь.

— Ох, и напились же мы тогда, так уж напились…

— Ты лучше скажи, — перебил его Феликс, — я-то тебе зачем понадобился?

Пауза возникла из недр мемо-массы, и акустические волны залегли на дно океана. Пауза, которая уже не обещала разрешиться ответом. Зенон собирался что-то сказать и уже потянулся к панели, но замер на середине жеста.

— Так ты ничего не понял? — удивился Ло. — Я испугался. Это всего лишь страх, Матлин, нормальный человеческий страх.

Перчатка Зенона повисла над панелью. Транслятор отключился. Больше сигналов не было.