И с тех пор в хуторке

Никого не живет;

Лишь один соловей

Громко песни поет...

- Мне пора, - сказал Краснощеков, внезапно почувствовав озноб, и поднялся из-за стола.

Братья переполошились и чуть ли не стали выталкивать его за порог.

- Только, чур, меня не провожать!

Последнюю фразу Краснощеков произнес, уже совсем ослабев, но все же набрал в себе силы, чтобы захлопнуть дверь перед самым носом у Блиновых...

Краснощеков открыл глаза и первым делом взглянул на часы.

Итак, ровно пятнадцать минут одиннадцатого. И стрелка движется. Ушибленное колено болит, а руки - он недоверчиво понюхал пальцы - руки пахнут воблой...

- А вот и нет! А вот и нет! - торжествующе на всю комнату заорал кустодиевский старик.

- Чего - нет?

- Твой вечный двигатель работать не будет!

- Это почему же? - обиделся Суходольский.

- Вот тут у тебя тепло теряется. А у меня - нет!

Жизнь в редакции уверенно текла по накатанному руслу.

Нужно сбегать на почтамт и послать Блиновым телеграмму, взволнованно думал Краснощеков. Нет, лучше пошлю завтра. Что-нибудь самое обыденное. Например: "Доехал благополучно".

А вдруг?..