К вечеру, когда доклады о корабле пошли лавиной, тень подозрений против брата-мутанта растаяла под давлением растущей стопки донесений.

Еще недавно чужой корабль пересекал океан. Затем он оказался над горами. Далее он остановился на час над городом Гарамом. Стая небольших судов отделилась от него и провела день в исследовании ближайших холмов.

Несмотря на приказы Джеррина не путаться под ногами у вражеских челноков, произошло два инцидента. Столкновения произошли в двух отдаленных друг от друга местах, но оба имели схожие последствия. И оба явились результатом чрезмерного любопытства патрульных кораблей с Земли, решивших поближе познакомиться со снующими вражескими судами.

Наблюдатели сообщили о ярких голубых вспышках. Земные корабли охватило пламя, и сильные взрывы разметали обломки на десятки миль вокруг.

Эти сообщения, когда они дошли до Джеррина, потрясли его. Но его намерения укрепились. В это время он ожидал вестей с Марса о последствиях плана Рахэйнла. (Он отдавал себе отчет, что корабль, прибывший на Землю, был тем же самым, что и на Марсе. Просто он продолжал путь от четвертой планета к третьей быстрее, чем космический корабль, который, несомненно, привезет доклад марсианского коменданта), Но сейчас ему казалось, что ответ был ясен.

Чужак прибыл с какой-то другой звезды. Вскоре он вернется домой. Пришельцы не делали попыток вступить в контакт с землянами, и, видимо, не стоит мешать им выполнить свою работу. Тем временем линнский флот укрепит оборону и приготовится к схватке. Когда он передал эти указания начальнику штаба, офицер погладил бороду и веско произнес:

— Что вы имеете в виду — укрепить оборону? Каким образом? Произвести больше копий и луков?

Джеррин поколебался. Сформулированный таким образом план звучал расплывчато. Наконец он сказал:

— Быть построже. Быть готовым к жертвам.

Что он под этим подразумевал, было неясно.

Прошел второй день, и все это время у него росло ощущение ошибки, чего-то упущенного. Следующим утром офицер, отвечающий за надзор за лордом Клэйном и его главными сторонниками, доложил, что мутант вывозит все оборудование из своей резиденции в Линне.

Джеррин выслушал новость с возрастающим гневом. Это был как раз такой инцидент, который мог — если о нем узнают — породить панику. Он все еще кипел, когда от брата пришла вторая записка.

«Дорогой Джеррин.

Я получил сообщение о беде на Марсе и настоятельно советую отдать приказ об эвакуации из Линна и других городов.

Говорю вам, сэр, этот корабль должен быть уничтожен до того, как он покинет Землю.

Клэйн».

Это было резкое письмо. От его краткой резкости сухощавое загорелое лицо Джеррина залило краской. И какое-то время все его внимание было поглощено тоном, а не содержанием. Затем он подумал: «Беда на Марсе!»

Сдерживая волнение, он послал курьера на поле, где всегда приземлялись правительственные корабли с Марса. Курьер вернулся с пустыми руками.

— Больше недели с Марса не было ни одного корабля, ваше превосходительство.

Джеррин расхаживал по дворцовой приемной. Каналы, по которым Клэйн получал информацию, намного превосходили возможности правительственной связи, и этот факт сильно обеспокоил лорда-правителя. Он сознавал, что дав ему знать косвенным путем о более быстром средстве сообщения между планетами, мутант приоткрыл завесу таинственности над своими истинными возможностями. Готовность открыть эту тайну говорила о серьезности ситуации.

И тем не менее, он не решался принять все, что за этим могло последовать.

Он еще не пришел в себя, когда вошла Лилидел. Как обычно она вела за собой одного из детей.

Она говорила, а Джеррин рассеянно слушал. Она уже не была той великолепной красавицей, на которой он женился, хотя ее удивительно правильные черты остались почти без изменений с того дня, когда они впервые встретились.

Не лицо, а ее тело несло отпечатки прошедших лет, и рожденных ею детей. Джеррин не был слишком требователен. Он лишь хотел, чтобы характер жены изменился настолько же, как и ее тело. Наконец он терпеливо сказал:

— Я хочу, чтобы было ясно одно. Человек, который не может защитить империю, не может оставаться у власти. Я предлагаю тебе перестать беспокоиться о престолонаследии нашего сына и серьезно подумать об отчаянном положении, в котором мы находимся из-за присутствия чужого корабля.

Он быстро рассказал ей о посланиях, которые он получил от Клэйна. Когда он закончил, женщина была бледна.

— Этого-то я и боялась, — проговорила она напряженным голосом. — Я знала, что он затевает заговор.

Эгоцентричность этого замечания неприятно задела лорда-правителя. Он подчеркнул, что Клэйна едва ли можно считать ответственным за появление корабля. Лилидел отмела это объяснение в сторону.

— Какие у него основания — это неважно, — сказала она нетерпеливо. — Когда у человека есть цель, любая причина хороша.

Она продолжала в том же духе, пока Джеррин не оборвал ее:

— Ты что, не в своем уме? — яростно спросил он.

— Позвольте вам заметить, мадам, что я не потерплю такой ерунды в своем присутствии. Если ты хочешь поболтать о заговорах Клэйна против государства, то, пожалуйста, не со мной.

Ее нелогичность так разозлила Джеррина, что на какой-то момент он забыл о своих собственных подозрениях.

Лилидел смотрела на него обиженным взглядом.

— Ты никогда прежде не говорил со мной так, — фыркнула она, крепко прижимая к себе девочку, словно им грозила опасность.

Это движение привлекло его внимание к ребенку. В ее действиях было нечто такое, что пробудило в памяти Джеррина прошедшие годы, все случаи, когда она приводила с собой одного из их детей, если приходила к нему с жалобой или просьбой. Шок от прозрения был ужасен. Он всегда гордился тем, что Лилидел, в отличие от интригующих супруг правителей прошлого, никогда не использовала их отношения в личных целях.

Неожиданно у него в голове промелькнули тысячи эпизодов, когда она приходила к нему с просьбами посодействовать интересам какого-нибудь человека. Она предлагала назначения на должности различной важности, вплоть до комендантских. В своей спокойной, тихой манере она провела фантастическое число указов, распоряжений и законов, из которых возможно лишь какая-то частица могла зародиться в ее собственной голове.

В его глазах она стала вдруг представителем группы, управляющей его провинциями, в то время как он был всецело занят военными делами. Они сплели вокруг него обширную организацию, содействующую их интересам. И именно они хотели настроить его против Клэйна.

Степень предательства отрезвила его. Трудно было поверить, что