- Не тебя так память о тебе очищу.

- Ты вот что, ворожец, живет в гончарном конце у Жичихи Тычок, старичок. Хороший старик. Не дай пропасть, как уйдут полуночники-то.

Стюжень заглянул в глаза Безроду, но Безрод глаза прятал, не показывал. Все в землю глядел. Нельзя давать другим пить обреченность из твоих глаз, то твои мертвые воды, и только твои, сам пей, исплавай вдоль и поперек, да все сам, не подпускай к ним других.

- Ты должен выдюжить.

- Я должен?

Безрод улыбнулся. Все кому он был должен, пируют нынче у Ратника, и так странно было слышать про какие-то долги, что не сдержал Ничей улыбки. Вещий сон. Даже тот старик не знал его погибели и уж всякому дурню то теперь ведомо, что не протянет Безрод и седмицы.

- А меч твой я у себя держу. И пальцем иной не трогает.

Безрод кивнул.

Стюжень ухмыльнулся в бороду, отвернулся.

- А насчет княжа попомни.

Ослышался? Не бросил, не отвадил мысль глупую? Все о том же?

- Рот прикрой, душа вылетит не поймаешь. - Ворожец поднялся и на прощанье напомнил:

- Попомни.

Ни свет ни заря впередсмотрящие переполошили Сторожище:

- Корабли! Тьмы тьмущие!